– А кошмары? Ты до сих пор не жаловался на дурные сны.

– Их и не было, с той ночи, как ты пришла.

– Может потому что сама реальность с тех пор стала кошмарной, – Акте окинула взглядом ряд кровожадных скульптур. – Сны это уже лишнее.

– Реальность всегда была кошмарной, – он снова заговорил так, как подобает императору, серьезно и вдумчиво. – Миру не нужна аура волшебства, чтобы продемонстрировать истинные кошмары. Твоя жуть даже красива, – он кивнул на мраморный ряд. – А вот действительность отвратительна. Я с детства с ней столкнулся. И вовсе не в бедных районах. Порой весьма уважаемые люди способны сцепиться за власть так, что не останется ничего, кроме кровавых ошметков.

– Я знаю, – Акте поманила к трупу одного льва, затем остальных, пусть едят, раз уж мясо не ядовито. Хоть мертвый и был магом, а это не делало его непригодным в пищу для зверей. – Можешь не рассказывать мне о матери, сосланной в ссылку за заговор, о ее казненном любовнике, об отце, который тебя не любил. О жене дяди, которая подсылала к тебе убийц, потому что видела в тебе конкуренцию для собственного сына. О вынужденном браке ради права на наследование власти, о казнях, об интригах, об отравлениях, о юношах, которых заставили покончить с собой, чтобы очистить дорогу для тебя. Вернее, для матери, которая будет править за тебя. И о том, что теперь ее больше нет в живых. Это и так знают все в Риме. А я знаю чуть больше, чем другие. Я существовала тогда, когда еще не родился ты, и много чего успела повидать.

– И увиденное доставило тебе удовольствие? – осведомился Нерон с легким сарказмом.

Акте лишь холодно пожала плечами.

– Как ты сам сказал, человеческий мир это кошмар, в котором нет волшебства. Есть только интриги людей, их хитрость, желание погубить друг друга ради хотя бы небольшой выгоды, казни, яды, мясорубка. У бедных людей кошмар – это смерть от болезней и медленного разложения. Люди стареют и разлаются с тех пор, как достигли зрелости. Чтобы сохранить себя, они плодятся, но с их плодами происходит все то же самое. Обновления в мире нет, есть только продолжения уже начатого тления. На это скорбно смотреть.

– Таков взгляд с небес? – в его синих глазах блеснул неподдельный интерес.

– Да! – Акте подождала, пока от мага останутся одни обглоданные кости и клочки одежд. Теперь нужно было убрать и эти останки. Она провела по костям кончиками ногтей, под которыми прятались искры. От ее легкого касания кости и тряпье вспыхнули всего на миг, обращаясь в горстку пепла.

– Вот и все! Взгляд с небес бывает молниеносным и жестоким. Это все, что тебя тревожило? – она кивнула на то место, где еще недавно лежал труп со срезанным лицом. Одна вещь все-таки не сгорела. Акте наклонилась и подняла ее. Подвеска в форме полумесяца. Только по ней теперь и можно было установить его личность.

– Я помню это украшения, – оживился Нерон. – Его носил главный из магов.

– У них еще был главный, – Акте повертела в руках бесполезный амулет. – Обычные шарлатаны. Кто-то научил их нескольким легко осваиваемым фокусам, чтобы они могли задурить людям головы, но на этом их способности иссякали.

– Верно, они принесли курительные дымы, благовония, кальяны, прочли пару заклинаний, но от этого ночные кошмары не прекратились.

Акте вложила серебряный полумесяц в простертую руку одной из статуй, в ней он и исчез. Что бы она ни говорила, но маг оказался не глуп. Он обнаружил, что статуи могут его видеть и даже следят за ним, поэтому он попытался завязать им глаза. Естественно, они восприняли это, как оскорбление. Ему не хватило сил, чтобы противостоять им. В воздухе еще витали, как ядовитые пары, недавно произнесенные им мантры и заклинания. Ничто из слов, по его мнению, обладавших чудесной силой, ему не помогло. Акте легко дунула на его пепел, чтобы разметать его по ветру. Одного ее дыхания было достаточно, чтобы поднять огненную бурю или снести крышу дворца, но она обычно никогда не злоупотребляла собственной силой.