Джейн осеклась. Она приоткрыла рот, желая сказать одновременно так много и ничего вовсе. Эти два абсолютно полярных порыва боролись в ней некоторое время, пока здравый смысл не одержал сокрушительную победу.

– Ты действительно бываешь резок, – произнесла она.

– Но ты продолжаешь работать со мной.

– Поверь мне, я написала не одно ходатайство прежде чем смириться. Я до последнего боролась.

– Да ладно, – возмущенно фыркнул детектив. – И что тебе сказал капитан Джексон?

– Сначала он ответил, что назначит другого напарника, как только выдастся случай. Во второй раз он опять просил подождать прихода нового детектива в штат. В третий раз он меня проигнорировал. В четвертый сказал, что я буду работать с тобой до последнего, а если попытаюсь перевестись в другой участок, он мне жизни не даст.

– Безусловно… Пустые угрозы, – покачал головой Роберт. – Он всегда так делает. После каждого нарушения устава он писал мне выговоры и кричал, что мы будем «расставаться». Просил меня писать заявление на увольнение по собственному желанию, грозился уволить по статье. У нас с ним долгая история крепкой любви, – горько закончил он.

– Почему он тебя так невзлюбил? – Джейн решила воспользоваться случаем и разузнать о прошлом своего напарника.

Роберт часто грубо прерывал беседы на личные темы. Если спонтанные рассказы своей напарницы он в последнее время и мог терпеть, то посягательства на свое прошлое пресекал жестко и быстро. Джейн было любопытно. Этот праздный интерес подогревался годами. В кафетерии и курилке ходило множество слухов, ни один из которых не казался девушке и каплю правдоподобным. Кто-то из коллег говорил, что Роберт облажался и потерял кучу вещдоков по делу крупного наркодилера, другие рассказывали, что он оказывал повышенное внимание жене капитана. Все это казалось таким грязным и лживым, что порой даже Рид тошнило, хотя она сама не питала особой симпатии к Роберту.

– Жажда власти, – коротко ответил он после продолжительной паузы.

– Что?

– Я хочу руководить участком. И в самом начале карьеры избрал не самый лучший способ достижения цели. А понял ошибку слишком поздно.

Джейн не говорила ничего, потому что молчание – сильнейший инструмент допроса. Молчание вызывает в людях непреодолимое желание заполнить тишину потоком слов, порой бессмысленных или лишних. Люди слишком привыкли к постоянному шуму, поэтому тишина стала истинной пыткой.

В нулевых ЦРУ для допросов террористов использовало ряд не самых гуманных методов, среди которой была пытка звуком. На полную громкость включали металл, рок, чтобы басы пробирались под кожу и заставляли кости дрожать. Музыка не прекращалась часами, порой и сутками.

Сейчас наиболее эффективным методом стала бы полная изоляция. Если поместить человека в звукоизоляционную комнату, как долго он протянет? Начнет ли напевать под нос, разговаривать сам с собой? Многое ли он сможет отдать, чтобы услышать человеческий голос?

– Пять лет назад я начал собирать доказательства коррумпированности капитана Джексона. Связался с прокурором, с парочкой офицеров и детективов. Не всем из них можно было доверять, как оказалось.

– Он… Коррумпирован?

– Нет, – спокойно ответил Роберт. – Но я надеялся собрать достаточно доказательств обратного. Задумывалась, почему Фемида держит весы и меч с завязанными глазами?

– Да. На весах взвешивают добро и зло. Вину и невиновность. В университете рассказывали. На глазах у нее повязка, чтобы не видеть ничего, кроме объективных фактов и не соблазниться на… взятки. Меч – это кара. Тут все просто. Что за экзамен ты решил устроить?