– Боятся, что работники сбегут? – усмехнулся мужчина, осматривая здание.

– Скорее боятся, что к ним прибегут, – пожала плечами его напарница.

Входная дверь была не заперта, внутри детективов ждал довольно аккуратный подъезд, который кто-то явно пытался облагородить растениями в горшках. Впрочем, фикусы не особо прижились и теперь торчали насмешливыми желтыми вопросительными знаками из кашпо.

– Нам нужна квартира номер 304.

– Смею предположить, что это просто дальняя квартира на третьем этаже, – произнес Роберт, направляясь к лестнице.

Эрик Фисбер жил на мансардном этаже. Перед входом детективы остановились. Без лишних слов Джейн достала из рюкзака две пары перчаток и бахилы. Убедившись, что все меры предосторожности для сохранения важных улик были соблюдены, Роберт достал ключ из внутреннего кармана пальто и отворил дверь.

На скошенной стене, служившей крышей дому, были наклеены многочисленные плакаты. Некоторые изображали металл-группы, другие имели не самое приличное содержание. Девушка выудила фотоаппарат и сделала несколько обзорных фотографий для дела.

– Ты по правому краю, я по левому, – кинул Роберт, и детективы разделились.

Детектив ощупал одеяло, из которого в воздух поднялись клубы пыли, медленно закружившиеся в свете тусклой лампы. Он поднял подушку и вытащил порнографический журнал.

– Раритет из прошлого века, – усмехнулся он, повернувшись к напарнице.

– А ты что хотел? На острове без интернета и постоянной связи все откатятся на пару десятков лет назад.

Роберт протряс журнал, однако кроме слипшихся страниц ничего обнаружено не было. Мужчина с отвращением положил его на место и приподнял матрас. Меж погнувшихся досок лежала свернутая пачка купюр и несколько блоков сигарет.

– Сколько там ему лет было? Четырнадцать? – пробормотал он.

– Роб! – возмущенно воскликнула Джейн, отрываясь от осмотра шкаф.

– Ханжа, – покачал головой Роберт.

Он уже хотел было опустить матрас, однако застиранная до дыр простынь приподнялась, обнажая глубокий разрез. Детектив нахмурился и рывком сорвал постельное белье.

– Что такое? – встрепенулась девушка.

– Иди сюда и фиксируй, – проговорил Роберт, натягивая перчатки сильнее.

Он запустил пальцы в разрез и выудил пачку полароидных фотографий.

– Серьезно? Эти ребята в курсе, что двадцать первый век уже наступил и можно пользоваться телефоном?

– Роб… – проговорила Джейн, поддевая одну из торчащих фотографий.

На снимке был изображен человек. Понять мужчина это или женщина – и, тем более, опознать – было невозможно. На голове был мешок или наволочка, руки скованы широкими кожаными наручниками, а из одежды не было ничего, кроме одеяла, прикрывавшего паховую область. Следующая фотография запечатлела Эрика Фисбера с широкой улыбкой на лице и поднятым вверх большим пальцем. В другой руке он держал за волосы женщину, изо рта которой вытекала красноватая слюна.

– Господи… – прошептала Джейн, вглядываясь в фотографии.

Одна за одной: каждая запечатлела навсегда момент боли и отчаяния жертвы жестокости медбрата. Казалось, что он упивается собственной властью и безнаказанностью. Питается чужим горем.

– Он про Абу-Грейб ничего не слышал? – приподнял брови Роберт. – Верх идиотизма. Но зато теперь понятно, что я был прав.

– И у кого-то определенно был мотив, – согласилась Джейн.

– На половине фотографий не видно лица. Женщины, мужчины… Он мучил всех без разбора, – напряженно проговорил Палмер. – К счастью, Фисберу хватило ума спрятать снимки, иначе, я уверен, кто-то из персонала изъял их. В рамках сотрудничества, разумеется, – уколол он коллегу, перекладывая снимки в герметичный пакет.