Одни говорили о несметных сокровищах, другие – об эликсире вечной жизни, и каждое проникновение в это сакральное место сопровождалось странными и страшными происшествиями. Охотники за сокровищами один за другим гибли в этих краях. В конце концов совет магов решил навсегда закрыть святыню от посторонних глаз. За последнюю сотню лет никто не смог найти вход, а тем более проникнуть внутрь.

– Вы исполнили предсказание фанатиков, считающих, что должен прийти "мессия", который возродит практически утерянную расу вампиров и вместе с ней возродится с новой силой магия крови, оставшаяся в зачаточном состоянии, – закончил свой рассказ Хроник.

– То есть я теперь единственный вампир на весь этот проклятый всеми богами мир?! – мне не понравилось слово "фанатики" в его рассказе, и уж тем более я не хотела, чтобы его применяли по отношению ко мне.

– Несомненно, сосуд, что вы держали в руках, и был священным сосудом Тирахи. Все признаки вашего состояния указывают на это, – пролепетал дрожащий эльф, склоняясь в глубоком поклоне.

– Значит, теперь меня можно "лечить" магией? И эти всполохи, цветные пятна в воздухе – все это проявления моего нового естества? Я стала одной из вас? – я была почти разочарована. Столько времени привыкала к своей ограниченности, сжилась с ней, а стоило лишь выпить какой-то странный напиток…

– Не совсем так. Вы смогли усвоить магию крови. Наши маги до сих пор хранят знания в этой сфере, не столь хорошо, конечно, как века назад. Теперь ваше тело восприимчиво к воздействию такой магии.

– Хорошо, вернее, плохо, хотя… как посмотреть… – я запуталась в собственных противоречивых чувствах.

– И как долго вы собираетесь держать меня в этой темнице, как дикого зверя? – спросила я с наездом.

– Мы готовы предоставить вам покои, соответствующие вашему новому статусу. Но боимся, что жажда крови может оказаться настолько сильна, что вы не сможете себя сдерживать, пока не насытитесь, – объяснил эльф, явно заучив эту тираду наизусть.

– Пока никакой жажды я не испытываю, зато чувствую жгучее желание свернуть тебе эту тощую шею, – прошипела я, внимательно разглядывая хрупкое соединение эльфийской головы и туловища.

Наглость, наконец, дала желаемый результат. Эльф пулей вылетел из каменного купола, а за дверью вновь поднялся гомон.

В конце концов, совещание закончилось, и меня сопроводили на четыре этажа выше, в покои с наглухо завешанными тяжелой тканью окнами. Сопровождающих было немного. По моим подсчетам, в совещаниях за дверью подвального каменного купола участвовало не меньше шести эльфов.

Кроме Хроника, меня провожали еще двое. Темноволосая женщина неопределенного возраста, чьих глаз я так и не увидела, и парень с белоснежной шевелюрой, резко контрастировавшей с его серо-коричневой кожей. Зато мне удалось разглядеть его желтые глаза. Внешность молодого эльфа была весьма запоминающейся, но меня больше интересовал вопрос проживания, и еще больше – отъезда.

Спрашивать, когда я смогу покинуть этих "гостеприимных" хозяев, я пока не стала. Интуиция подсказывала, что этот вопрос стоит задавать кому-то более высокопоставленному. Решив, что эта проблема рассосется сама собой, я переключилась на более реальную и приятную цель.

– Я бы хотела увидеться с мадмуазель Афигель. К сожалению, не помню ее точного имени. Она сопровождала принца Маэдронда на одном из эльфийских раутов, – притворилась я душкой.

– Вы имеете в виду Афигэль нио Треорти? – вдруг произнесла женщина, не поднимая на меня взгляда.

– Да, именно ее, – подтвердила я с неприкрытой уверенностью, хотя и понятия не имела, та ли это Афигель.