Ань-Гаррэн: Вампирский сосуд Мишель Фашах

Пробуждение приходило мучительно, словно сквозь пелену забытья. Сначала почудилось, что слух возвращается, но он лишь отчаянно пытался рассортировать какофонию белого шума – словно хор сотен радиоприемников, одновременно транслирующих музыкальные каналы. Когда хаос стих, обоняние уловило странный, обжигающий запах, похожий на чистый озон, но и это ощущение вскоре растворилось. Глаза никак не хотели открываться, а кожа горела. Любая попытка движения отзывалась острой, нестерпимой болью, оставалось лишь терпеть.

Внезапно жар сменился блаженной прохладой, и сквозь сомкнутые веки перестал пробиваться свет. Вокруг возникли тени – неясные фигуры, шепчущиеся на незнакомом языке. Бережно, с трепетной осторожностью, они перенесли меня на что-то твердое и ровное.

Как только мое сознание начало отличать слова, я услышала странную эльфийскую речь, которую было трудно воспринимать.

Были слова, которые стали мне знакомы, но речь все никак не поддавалась переводу. Голова раскалывалась от напряжения. И видимо застонав, я привлекла внимание этих существ.

– Ваше Величество, выпейте это – вам станет легче, – произнес звонкий мужской голос. К моим губам прикоснулась прохладная, твердая поверхность, и теплая, терпкая жидкость хлынула в рот.

Она растекалась по пищеводу, словно бодрящий отвар, вызывая странные, болезненные спазмы. Наконец, я ощутила свой язык, появилась возможность говорить, но мою попытку прервали.

– Не стоит утруждаться, мы позаботимся о Вас. Отдыхайте, – повторил тот же голос.

"Замечательно," – успела подумать я, прежде чем вновь погрузиться в темноту.

Второй раз я приходила в себя в гораздо лучшем состоянии, по крайней мере мне удалось раскрыть веки, а ощущение стягивания кожи ушло. Было темно, но все видно. Я видела… удивительно четко видела! До этого момента у меня была близорукость и астигматизм, в полумраке я практически не пользовалась глазами. Тут же у меня складывалось впечатление, что воздух был заряжен и вибрировал, создавая искусственную линзу для моего слабого зрения.

Вытянув руку вперед я замерла в легком шоке. Под кожей, точно в футуристическом аквариуме, плавали японские карпы и оставляли за собой пульсирующую рябь немыслимых цветов. Лазурная волна набегала на багряную, рождая мимолетные, причудливые узоры. Сама же кожа сохраняла привычный для меня оттенок слоновой кости, насколько можно было судить в этом сюрреалистическом свете.

И тишины не было и в помине. В здании в котором я находилась, был постоянный шум. Будто работали сотни мелких моторчиков. Где-то был слышен шум, напоминающий плохое радио, которое пытается поймать одновременно новостной и музыкальный канал.

Помещение, в котором я оказалась, напоминало мне лабораторию магистра Кигорана, только наоборот. Темная, совсем без окон, но тоже круглая идеально ровная стена без единой зазубрины заканчивалась круглым куполом. Пол представлял из себя черный песок. Единственная кровать, больше напоминающая массажный стол, и дверь, столь же круглая, как и комната.

Необходимо было выяснить, что же произошло, и где я вообще нахожусь. Решив привлечь внимание окружающих, а сомнений в том что они где-то тут есть у меня не было, я приложилась кулаками по деревянной двери. За дверью усилили свое жужжание несколько моторчиков, кто-то зашуршал ногами по лестнице, где-то застучали женские каблуки. Звуки радио стали навязчивее, громче.

Наконец, дверь распахнулась, и в нее впихнули девицу лет шестнадцати. Довольно крупную, розовощекую и странно одетую. Будто кухарку пытались нарядить для борделя, да так и не получилось. Девушка была густо накрашена, слезы лились по лицу вместе с косметикой. А еще от нее веяло каким-то персиковым запахом. Дышала она так тяжело и шумно, что у меня начинала болеть голова от этого сопения.

– Тебя за что сюда? – решила я поддержать странно одетую, и судя по всему, человеческую девушку.

В ответ она лишь сильнее засопела и вцепилась побелевшими пальцами в подол платья.

Выудить из нее хоть слово казалось непосильной задачей. Разгребать дебри ее психологических проблем не входило в мои планы, и я решила оставить ее наедине со своими демонами. Девушка, словно подкошенная, осела на пол, устраивая себе импровизированный привал в этом странном месте. Веки ее то судорожно сжимались, то распахивались, обнажая испуганный взгляд.

Я вновь принялась колотить в злосчастную дверь. Из-за двери услышала взволнованный шепот, содержание которого решительно не разобрала.

– Я вас прекрасно слышу, – произнесла я, стараясь придать голосу максимум властности. – Неужели столь сложно проявить элементарную вежливость? В конце концов, вы имеете дело с королевой Фарготии! – решила я прибегнуть к своему положению, надеясь хоть как-то прояснить абсурдность ситуации.

– Ваше Величество, этот ужин предназначен для Вас. Примите наш скромный дар, и после мы поговорим, – прозвучал из-за двери голос, лишенный четкой гендерной окраски и отягощенный странным, незнакомым акцентом.

– Я не требую от вас изысканных манер, но представиться, полагаю, вполне уместно, – съязвила я, не желая уступать инициативу.

– Простите, что не могу предстать пред Вашим взором. Меня зовут Хронистраниэль, и я королевский Хранитель первого ранга.

Я даже услышала типичный звук расшаркивания. И мне стало смешно, потому как я представила себе чопорного господина, который с серьезным видом отвешивает глубокий поклон немой деревянной преграде.

– Странный Хроник… ахахах… – я не могла остановиться. Слезы текли по щекам. Нервное напряжение, видимо, достигло предела, и теперь выливалось наружу диким, неудержимым хохотом.

– "Хрон и странный эль", – с трудом выдавила я из себя, пытаясь унять дрожь в голосе. – Не уверена, что правильно запомнила Ваше имя, но почему вы упорно отказываетесь предстать передо мной лично? Это, знаете ли, несколько… неприлично.

– Вы еще не поужинали, Ваше Величество, – задребезжал высокий голос из-за двери, возвращая меня в реальность сюрреалистичного кошмара.

– Чтобы я смогла поужинать, мне сначала этот ужин нужно увидеть! Вы… не слишком сообразительны. И Вообще, если я не голодна? Мне что песком ужинать? – Я искренне не понимала его упрямства.

– Разве Вам не нравится Ваш ужин? Наверное он не достоин Вас. Я немедленно распоряжусь, чтобы Вам подали что-нибудь более… соответствующее, – голос задребезжал еще сильнее, будто вот-вот сорвется в визг.

– Стоп! Какой еще ужин?! Объясните мне толком, что здесь происходит! Почему я здесь заперта? Этот ужин что, волшебный, раз я его в глаза не вижу?! – Я начинала впадать в истерику.

– Но мы же предложили Вам девушку… Неужели Вы ее не видите? – неуверенно прозвучал голос.

– Я не людоедка! И даже если бы я ей была, как вы себе это представляете? Мне что, отрывать от нее куски живого мяса и глотать, как дикий зверь?

Девушка, до этого тихо сидевшая в углу, тихонько завыла от этого чудовищного предложения.

– Неужели у вас не возникает желания ее укусить? Разве от нее не исходит дразнящий, восхитительный аромат? – вновь прозвучал дрожащий, неуверенный голос.

– У меня есть лишь одно желание – оказаться как можно дальше отсюда, избавить себя от необходимости копаться в ее психологических проблемах. Скорее она вызывает во мне смесь жалости и отвращения, но уж никак не аппетит, – отрезала я, стараясь вложить в свой голос как можно больше уверенности.

За дверью вновь зашушукались. Звук моторчиков усилился, и дверь, издав жуткий, заунывный скрип, распахнулась без ключа. Сперва в проеме показалась нога, обутая в ботинок с забавным, закрученным кверху носком. Над ботинком виднелся край юбки или, скорее, длинного балахона.

Затем за косяк ухватилась рука. Темно-серая кожа ее была какой-то болезненной, отталкивающей "консистенции", словно ее изрешетили множеством крошечных пуль. Казалось, армия лилипутов долго и старательно упражнялась в стрельбе по этой несчастной конечности.

И вот, наконец, из-за двери показалось и лицо. Кожа его была столь же уродлива, как и у руки, а в больших черных глазах плескался испуг и какая-то болезненная внимательность. Глаза бегали по комнате, то и дело останавливаясь на мне и на девушке, которая, казалось, совсем замерла.

Всё еще наполовину скрытый полуоткрытой дверью, эльф странной наружности нерешительно поклонился мне.

– Позвольте предстать перед Вами лично, Ваше Величество, – его голос задрожал еще сильнее, хотя я уловила в нем и нотки удивления.

– Если вы знаете, кто я, то объясните мне одну вещь. Кто дал вам право задерживать, тем более удерживать, дипломатическое лицо? Я представляю правящую семью другого государства. Пусть не такого крупного, как Облентия, но все же. Вы собираетесь впутать наши страны в военный конфликт? – я решила надавить на мой статус.

– Ни в коем случае, хотя я и не отрицаю такой возможности… – уклончиво ответил мой собеседник, медленно выползая из-за двери.

– Может, вы все-таки объясните, что здесь происходит? Как долго вы меня здесь удерживаете? Где моя охрана, в конце концов?! – повысила я голос на эльфа.

– Я непременно расскажу вам все, что вы захотите узнать, и что я смогу рассказать, в силу моего служебного положения.

– Начинайте, – произнесла я, уловив его намек. Он был связан магически со своим нанимателем.