– Если Вы меня не отпустите, я разыграю для Вас весьма неприятную пьесу… – намекнула я красавчику.

– Какую?

– Да любую, начиная от «Спасите, мне больно, меня насилуют», заканчивая «Я потеряла самоконтроль и немножко убила принца».

Он отдернул руки и очень недобро на меня покосился. Я лишь пожала плечами и поползла к выходу. Вокруг танцевали пары, звенела музыка и хрусталь бокалов, никто и не думал меня останавливать.

Выудив подсказку у услужливой прислуги, я побрела к карете, на которой прибыла. Запыхалась, пока ее отыскала, и довольно долго препиралась с кучером по поводу моего права распоряжаться транспортом, пока из нее не вывалился заспанный Эмендриаль.

– Я и не сомневался, что ты сбежишь, дорогая сестра, только куда на этот раз? – усмехнулся он.

– К графу Иротвиэлю Иль Друшген.

– К оркам, ты хотела сказать? Что ж, залезай, чучело огородное, отвезу тебя к твоему графу, – цинично бросил он, протягивая мне руку.

Я хотела было возмутиться, но как бы он ко мне не относился это все было уже не важно. Главной целью для меня было вырваться из этих поистине огромных проклятых пещер.

– Ты думаешь, король так просто тебя отпустит? Наивно полагаешь, что тебе позволят уйти? – продолжал издеваться Эмендриаль.

– Надеюсь, – прошептала я, отводя взгляд.

– Глупая, странная девчонка, – осклабился он, обнажая острые клыки.

– На себя посмотри, шут гороховый!

Если слово "шут" новоявленный брат понял, то русское "гороховый" воспринял как-то уж очень болезненно.

– Ты еще и оскорблять меня вздумала?! Мало тебе унижения, что ты устроила на приеме?! – шипел "братец".

Губы его скривились в зловещей усмешке, когда он наклонился ещё ниже, его дыхание, горячее и тяжёлое, коснулось моей кожи.

– Ты думаешь, слова могут ранить меня? – прорычал он, его голос был низким, как у зверя. – Ты не понимаешь, на что способна. Но я покажу тебе. Я разобью тебя, как хрустальный бокал, и соберу по кусочкам, чтобы ты сама умоляла меня о милости.

Его губы оказались близко к моим, дыхание обжигало, когда он проговорил: – И ты будешь любить каждую секунду.

Я впервые почувствовала сковывающий страх, его глаза буквально прожигали меня насквозь, но Стелла будто дала мне пощечину.

"Думаешь сидеть спокойно, это лучшая стратегия?" – поинтересовалась она ехидно.

А Эмендриаль все не успокаивался, накручивая себя все больше, вены на его шее и лбу вздулись. Я судорожно облизнулась.

– Клянусь всеми богами преисподней, ты еще будешь вымаливать прощение, – потусторонний бархатный голос почти лишенный эмоциональной окраски удивил меня неимоверно.

"Стелла, блин, этот сукин сын вздумал меня убить?!" – роптала я.

Я почувствовала, как его рука скользнула по моему плечу, пальцы впились в тонкую кожу, оставляя следы, которые обещали стать синяками. Внезапно его пальцы обхватили мою шею, "братец" обжег меня какой-то удушающей магией. Я почувствовала, как сердце заколотилось быстрее, кровь пульсировала в висках, а внизу живота пробежала дрожь. Он смотрел на меня, его глаза были тёмными, как бездонные пропасти. Он дернул рубашку и замочки прозвенели по гладким поверхностям дверей и окон, обнажив грудь.

"Где там твои способности соблазнения?! Врубай на полную!" – орала я на Стеллу внутренне, осознавая что только так я смогу сгладить нарастающую катастрофу.

"Может просто высушить его?" – спросил еще один голос.

– Ты хочешь доказательств? – прошептал Эмендриаль, и его губы оказались так близко к моим, что я почувствовала их тепло, но они не коснулись меня. – Я дам их тебе. Ты будешь умолять меня остановиться, но я не остановлюсь. Ты будешь плакать, но я не сжалюсь. Ты будешь кричать, но никто не услышит.