Ведь собиралась валяться в кровати до полудня. Хотела провести день в ничегонеделании.

И мороженого поесть.

«Перевела деньги на счёт клиники, как и договаривались. Спасибо за работу»

Откидываюсь на подушку. Щёки пылают. Меня трясёт.

А ещё снова и снова чувствую себя униженной. Как будто в грязь макнули.

«Спасибо» - отбиваю трясущимися пальцами. Откидываю от себя телефон как ядовитую змею.

И глаза прикрываю.

− Ника, ты почему вчера на экзамен не явилась? – Бойкий голос старосты группы вырывает из мрачных мыслей. – Горгона просто ядом плевалась, так хотела тебя видеть!

− Не было возможности. Поставили внеурочную смену. – Практически не лгу.

Ведь и правда работала на Нину Ивановну. А каким местом – неважно.

− Когда пересдача, Кать?

− Во вторник. Но смотри – не явишься, она церемониться не будет. Вылетишь из института.

В голосе однокурсницы предупреждающие нотки.

Выдыхаю. Облизываю пересохшие губы, с тоской осматривая стопку учебников и конспектов на столе.

Злюсь на себя, что совершенно забросила учёбу в последнее время. И слюну сглатываю.

− Я буду. Обязательно.

− И подготовиться не забудь. – Староста хмыкает. Давит на самое больное.

Знает ведь, что сдать у «Горгоны», как все студенты за глаза называют Алсу Азатовну, практически нереально.

Особенно девочкам.

Всех представительниц женского пола она считает вертихвостками и прохиндейками. А отсутствие обручального кольца на пальце и вовсе наталкивает всех на невесёлые подробности её интимной жизни. Каждый раз обрастая новыми домыслами.

− Я постараюсь. – Заканчиваю разговор.

Нехотя сползаю с кровати, подходя к письменному столу. Понимаю, что учёба – как раз то, что поможет мне отвлечься.

Перестать думать об Амире с его тёмными омутами глаз.

И конспект с последними лекциями ищу.

− Чёрт, он же в сумочке был… - Хлопаю ладонью по столешнице.

Сдёргиваю с кресла ридикюль и из него тотчас высыпается всё содержимое. Разлетается по ковру ровным слоем.

Расчёска, фантик от конфеты, кошелёк, помада, блистер с таблетками… Конспект. Вот же он.

Холодею. Прирастаю ногами к полу.

Чувствую, как сердце начинает грохотать в груди. Неравномерно. Сбивается.

Замедляется так, что, кажется, я вот-вот упаду в обморок от недостатка кислорода.

И в висках стучит.

«Если Амир не будет предохраняться, выпьешь вот эту таблетку». – Наставление Нины Ивановны всплывает в памяти.

Мотаю головой. Перед глазами – вчерашняя ночь как по кадрам.

Зажмуриваюсь. Пытаюсь вздохнуть.

Предохранялся ли Амир? Не помню.

Я была слишком напугана. Слишком подавлена.

Боялась того, что произойдёт дальше.

Не видела. Или не обратила внимания? Да, честно говоря, просто старалась не смотреть ему ниже пояса.

Чтобы не бояться ещё больше.

Втягиваю носом воздух. Вдох-выдох.

Спокойно, Ника.

Нагибаюсь и поднимаю с пола блестящий блистер.

В нём – только одна таблетка. Крохотная, как белоснежная капелька. Хотя я помню, что было две.

Куда делась вторая – непонятно. Ну и ладно.

Даже, если он предохранялся, лучше выпить препарат. Так надёжнее.

Беременность в мои планы точно не входит.

Дрожащими руками вскрываю упаковку. Отправляю в рот кругляшек, запивая водой.

Молюсь, чтобы ещё не было поздно. Мы ведь только вчера. Меньше суток прошло.

Должно сработать.

Устраиваюсь за столом, но не могу собрать мысли в кучу. Ручка в пальцах просто ходит ходуном.

Оставляет на листе бумаги неровную линию. Кардиограмму какую-то.

Перед глазами – снова сильные мужские руки с длинными пальцами. Стальные мускулы, перекатывающиеся под кожей.

Обаятельная улыбка на волевом лице.

Голова начинает кружиться. Меня мутит.

Перед глазами – разноцветные мушки. Комната качается. И я едва успеваю добежать до санузла.