Трясусь в лихорадке над унитазом, сгибаясь пополам. И в зеркало на себя смотрю.

Красотка, ничего не скажешь.

Лицо по цвету сравнялось с колером листвы. Волосы стоят торчком, в глазах – сумасшедший блеск.

Пальцы трясутся. Ноги – словно ватные.

Но я всё равно собираю остатки воли в кулак. Откручиваю барашки на кране, умываясь холодной водой.

И за стол возвращаюсь.

Мне нужно. Просто жизненно необходимо сдать этот экзамен у Алсу Азатовны. Ведь это – моё будущее.

Иначе мамочка просто умрёт от горя, не дождавшись операции.

5. Глава 4

Вероника

****

− Да, всё верно, деньги поступили на счёт больницы. – Врач с задумчивым видом скребёт подбородок.

Как будто не верит, что я сделала это. Собрала за рекордно короткое время внушительную сумму денег, не доступную для обычной студентки.

Перебирает редкие волоски в куцей бородке. Жуёт губы, смотря на меня поверх толстых стёкол.

Не решается спросить.

− Значит, всё в порядке? – Голос дрожит. Срывается.

Сжимаю руки в «замке» до хруста. Боль отрезвляет. Заставляет почувствовать себя живой.

И стальной стержень проявляется.

− Маме проведут операцию?

− Теперь – конечно. – Припечатывает.

Снова и снова перелистывает медицинскую карту, лежащую на столе. Пробегает глазами по строчкам.

Как будто повод придраться ищет.

И я вся напрягаюсь. Собираюсь внутренне, готовясь к отказу.

− Нет, Вероника Юрьевна, не переживайте. Всё в полном порядке. Правда… - Перестаёт мяться. – Я не верил, что вам удастся внести оплату.

В горле разбухает. Втягиваю носом воздух, пытаясь сказать хоть что-то в ответ. Парировать.

Но слова не идут.

Встаёт колом во рту. И язык присыхает к нёбу.

− Очень много больных умирают, не дождавшись операции. – Врач продолжает, не обращая внимания на мои внутренние метания. – Кто-то не может найти донора, кто-то – денег…

Киваю.

Слушаю его слова, а в душе – выжженная пустыня. Я ведь и сама знала об этом.

Хриплый баритон режет по нервам.

Что было бы, если бы я не обратилась к Нине Ивановне – не представляю. Даже думать не хочу.

А теперь мамулю вылечат. И она на поправку пойдёт.

Наконец-то. Спустя столько времени…

− Но вы, Вероника, молодец. – Наконец, завершает тираду. – Будем готовить вашу маму к операции. Я вам сообщу.

− Спасибо. – Мой голос словно треснул. – Ведь всё будет хорошо?

Сглатываю комок, стоящий в горле. И глаза на мужчину поднимаю. Полные слёз и боли.

Даже не хочу думать о другом исходе.

− Разумеется, если в ходе операции не возникнет ничего экстренного. – Мужчина уходит от ответа.

Даёт надежду. Тяжело выдыхает. Пытается удержать на губах улыбку.

− Но как вам всё-таки удалось собрать сумму, не поделитесь?

Его голос звучит с некоторым сарказмом.

Дёргаюсь. Наверное, ослышалась.

Он не может знать о том постыдном поступке. Никто не может. Это – тайна за семью печатями.

− Мама для меня – всё. – Отвечаю резко.

Вздёргиваю подбородок. В глазах – странный блеск. Не позволю над собой издеваться.

И усомниться в том, что заработала эти деньги вполне честным путём.

− Продала кое-что… ценное. – Осторожно комментирую.

Небрежно взмахиваю рукой. Закусываю щёку до боли, чтобы не сорваться.

Я ведь взрослая девочка теперь, справлюсь.

− Значит, ей повезло. – В глазах доктора тихое спокойствие.

Его явно удовлетворил мой ответ. А что продала – не имеет смысла.

Снимает очки, массируя переносицу. И пухлую медицинскую карту моей мамочки захлопывает.

− Я сообщу вам, когда придут все результаты анализов.

Киваю. Сухо прощаюсь, прижимая сумочку из кож зама к груди.

Передвигаю ногами как шарнирная кукла.

Выхожу за дверь, закусывая губу. Чтобы не заорать. Ничем себя не выдать.

Сердце стучит неровно. Бьётся в агонии.