Зубы отбивают ритм. Как будто бешеная чечётка никак не заканчивается.

Никак не могу успокоиться. Выдохнуть.

По-прежнему переживаю за маму.

Иду по коридору, шаркая ногами по полу. Просто сил нет. Сутулюсь. Плечи не расправляются.

И дышать всё так же тяжело.

Не могу поверить, что почти всё получилось. Донор найден, деньги переведены.

Мамуля хорошо себя чувствует. Старается держаться, несмотря на то, что её сердце изношено под завязку.

Готовится к операции.

Тринадцать ступенек вверх. Поворот налево.

Этот маршрут за почти год изучила полностью. Могу пройти до маминой палаты с закрытыми глазами.

Не ошибусь ни разу.

Но сегодня иду с улыбкой. Дыхание выравнивается. Становится спокойным. Тихим.

Всё получится. Обязательно станет лучше.

Поворот направо. Прямо до окна. И вот до того фикуса в кадке.

Заворачиваю за угол, приветствуя медсестру на посту. Знаю их всех поимённо.

А ещё наличие детей, мужей и домашних животных. Стала им на вроде хорошей знакомой.

Которая добрым словом поддержит. И выслушает.

− Елена Ильинична, можно? - Глазами на дверь палаты мамы показываю.

Она кивает. Милостиво разрешает зайти, не переставая считать какие-то таблетки. Раскладывает по ячейкам.

Мышью шмыгаю в палату.

Здесь темно. Мрачно. Пахнет какими-то лекарствами, а у кровати одной из женщин стоит капельница.

Мамочка отрывает голову от подушки. На лице – тихая улыбка. Под глазами – синяки.

Но она всё равно рада меня видеть.

Я ведь дней пять её не навещала…

− Никуся, как ты, детка? – Улыбается слабо. Закашливается.

Подскакиваю к тумбочке. Плескаю в гранёный стакан прозрачную жидкость. И мамулю пытаюсь на подушки усадить.

− Всё нормально, не беспокойся. – Протестует.

Не хочет показаться немощной и слабой. Хотя я знаю, что анализы становятся всё хуже и хуже.

Без операции она не протянет долго.

− Лучше расскажи, как сдала последний экзамен?

− Во вторник, завтра, буду сдавать, мама. – Мой голос будто охрип.

Прячу глаза. Не хочу рассказывать о том, что во вторник – пересдача. Для тех, кто не сдал.

Для отстающих.

Я ведь даже не явилась на экзамен, потому что весь тот день была занята подготовкой к покорению Амира.

Тряслась ужасно.

И ничего запомнить не могла.

− Милая, медсестра сегодня мне сказала, что меня на этой неделе будут готовить к операции. Якобы нашли донора. И все услуги оплатили…

Мамуля сверлит меня взглядом. Испытывающим. Полным вопросов и тревоги.

И сердце пропускает удар. Один. Ещё один.

Не в силах справиться с волнением, вскакиваю со стула.

− Да, тебе сделают операцию поставят на ноги. – Облизываю пересохшие губы.

Вижу, как остальные пациентки навостряют уши. Прислушиваются к словам.

И щёки непроизвольно алеют.

Понимаю, что их всех гложет один вопрос…

− Но это стоит денег. Больших, просто огромных денег, Вероника. – Распахнутый взгляд родительницы останавливается на моём лице.

Прожигает дыру.

Я дёргаюсь. Убираю глаза в пол, не в силах противостоять матери.

Зажимаюсь. Обнимаю себя руками за плечи.

И головой мотаю.

− Откуда у тебя такие деньги, дочка?

− Это я ей дала деньги. – Звонкий голос за спиной заставляет обернуться.

Покрыться изморозью.

Дверь в палату хлопает. Оборачиваюсь. Встречаюсь со своей начальницей дрожащим взглядом.

Что ей тут нужно?

− Вы? – Глаза мамы распахиваются с недоумением.

Сканирует нежданную посетительницу странным взглядом. Сводит брови на переносице.

И дыхание тяжелеет.

Не знает, чего ожидать в следующий момент.

Оборачиваюсь. Осматриваю блондинку дрожащим взглядом.

Взгляд пылает. В глазах – опасные огни. Губы плотно сжаты.

А ещё она не похожа на счастливую невесту, которая провела долгожданную ночь любви с женихом.