Тёма засопел, отпустив грудь. Задышал ровно и даже улыбнулся, явно что-то приятное снится. Ещё пару минут я полюбовалась на спящего сына, запоминая каждую деталь, каждую черточку на его лице.
Поцеловав малыша, я оставила его в спальне, а сама вышла. К инквизитору.

— Сядь, — скомандовал мужчина, кивая на скамью. — Не должен юный граф жить как простолюдин. Ему в замке жить положено, среди верных слуг и правил.

— Нет, — всхлипнула, как только поняла, о чём говорит инквизитор. — Молю, не забирайте сына. Да и не хотят даже слышать о нём в отчем замке. Не люб он там, не нужен.

— Не люб, — подтвердил мужчина, видимо, считал с моей памяти и то, как нас прогнали. — Подумаю я над этим. Подумаю и решу, но жить в доме деревенском наследнику графскому не позволю. Сейчас не о ребёнке речь идёт. А о тебе, пришлая, и об убийстве.

— Я не хотела, — низко опустив голову, промолвила я.

— Хотела, — улыбнулся инквизитор. — Наказать хотела, да не знала как. Магия сама решила. Сильная она у тебя. И опасная.
Инквизитор замолчал, внимательно наблюдая за мной. Спустя несколько минут он протянул руку ладонью вверх и что-то прошептал. На ладони вспыхнуло пламя, заставляя меня отшатнуться.
Пламя росло… Вытянулось вверх уже сантиметров на тридцать, а внутри вроде как что-то появилось. Спустя пару мгновений пламя исчезло, оставляя на ладони инквизитора тонкое золотое кольцо.

— Не заслуживаешь ты казни, пришлая, — наконец сказал инквизитор. — Но и оставлять тебя без присмотра опасно. Дай руку. Левую.

Я протянула руку и почувствовала, как холодный ободок скользнул на палец.

— Снять ты его не сможешь, но я почую, если колдовать сверх меры начнёшь или зло причинишь. Тогда я найду тебя, пришлая. И смерть твоя будет не из лёгких.

— Благодарю, ваше благородие! — воскликнула я, понимая, что угроза казни позади. Пусть и с условиями, пусть я буду под надзором. Но жива!

— Не часто меня благодарят, — усмехнулся мужчина. — А с сыном твоим вот как поступим… Пусть пока с тобой будет, нельзя ему в замок графский, погубят. Но и здесь могут погубить, так что уезжать тебе надо.

— Не могу, — качнула я головой. — Сгинем в дороге, ваше благородие. Да и дом здесь есть, как-нибудь проживём. Подкоплю монет, тогда и уедем.

— Даю тебе время до весны, пришлая, — подумав, решил инквизитор. — Не уедешь — ребёнок вернётся к себе домой, а ты останешься здесь.

— Как скажете, ваше благородие, — похолодев, согласилась я.
В голове метались мысли. Как можно заработать за пару месяцев столько, чтобы хватило на переезд? Тем более сейчас, когда меня ненавидят? Но уехать я обязана, иначе…

— Монеты трать по уму, — на стол упал увесистый кошель. — И если опасность какая будет, то кольцо зажми и обо мне вспомни. Я помогу.

Я от шока даже слова не смогла произнести. А инквизитор, последний раз внимательно глянув на меня, вышел из дома.
Всё закончилось… Я жива, сын со мной. Всё хорошо, верно?
Рука потянулась к кошельку. Развязав тесёмки, я высыпала монеты на стол.
Монет было очень много и все сплошь золотые.
Это целое состояние… Может, и правда уехать? Купить домик где-нибудь подальше отсюда, найти занятие. Да даже пекарню открыть и печь булочки с яркими, добрыми эмоциями.
Но мотнув головой, я быстро убрала монеты обратно в кошелёк и спрятала в тайник. Сначала я дождусь Авелину. Как только прибудет, сразу к ней. Совета просить.

8. Глава 8

Авелина ещё не вернулась, а я ждала, словно она единственная, кто сможет меня выпустить из заточения. На улицу я осмелилась выйти на следующий день, когда не осталось дров, а дом совершенно остыл. Вышла, чтобы набрать хоть чего-нибудь во дворе, чтобы согреться. Овощи всё ещё были, а мой волчара принёс зайца. Мелкого, молодого. Но нам с ним хватило.