– Ты опоздала, – фокс вышел из дома и пихнул мне в грудь плетёную корзину, которую я отточенным движением успела поймать.

– Я каждый раз прихожу в одно время, – изогнула бровь я, не удивлённая его поведением.

– Да, и каждый раз ты опаздываешь, – фыркнул Ингар-Моран, возвышаясь надо мной на добрую голову. Его золотистые волосы, достающие до подбородка, в свете солнца сияли словно венец. Но голубые колючие глаза пронзили меня острыми пиками. Весь его вид излучал откровенную неприязнь.

– Думай, как тебе удобно, – отвернулась я в сторону знакомой тропинки.

Лес встретил утренней прохладой и свежестью, приятно касающейся открытой кожи. Пробираясь вперёд, я гладила рукой высокие кустарники и наблюдала за белками, с любопытством смотревшими на меня в ответ. Пели птицы, мы их нисколько не пугали, они давно привыкли к местным фоксам. Насекомые то и дело путались в моих распущенных волосах, но я уже отточенными движениями стряхивала их.

– Хватит мечтать, – Ингар-Моран указал на нужную траву. Я осторожно её срезала и сложила в корзину, стараясь запомнить её вид и место произрастания.

Работали мы в молчании. Фокс над травами не ругался, опасаясь, что это может плохо повлиять на магические свойства. Я дышала полной грудью, ветерок шевелил волосы, а сквозь кроны начали пробираться лучи высокого весеннего солнца. И даже лёгкое ворчание споткнувшегося о корень Ингар-Морана не нарушило моей идиллии.

Я пришла в Лисьи земли, чтобы познать себя, но по-прежнему не знала, как это сделать. Лилана-Дил сказала, что мне необходимо жить для самой себя. Отбросить мысли о прошлом и узнать, что мне нужно от будущего. Но как я могу забыть прошлое? Там ведь осталось то, чего желает моё сердце.

– Перестань так вздыхать, – несколько часов спустя, уже на обратном пути, прошипел идущий впереди Ингар-Моран. Внешностью он напоминал волва, но в его движениях читалась та лёгкость, которой никогда не обладали волки.

– Мне и дышать нельзя? – немного ворчливо отозвалась я, с удовольствием отмечая, что в моей корзине лежит больше трав, чем в его.

– Громко – нет, – без колебаний ответил фокс. Иногда мне казалось, что он просто ворчит по привычке, а не из неприязни. Ингар-Моран – сын Лиланы-Дил, и мне не потребовалось много времени, чтобы понять: иметь мать-старейшину означает быть на втором месте. Она всегда заботилась и лечила кого-то другого. А ему, видимо, со многим пришлось справляться в одиночестве. При мне она отмахнулась от Ингар-Морана несколько раз, и я наблюдала, как он сжал челюсти, а глаза его стали ещё холоднее. Стоило ли говорить, как много времени уделяла мне старейшина, и почему он меня так невзлюбил?

– Оставь здесь, – пробурчал фокс, и я разложила травы на большом сушильном столе, забрав несколько цветков для чая себе и для Дуа-Фрис. Ингар-Моран покосился, но ничего на это не сказал. Благодарить и прощаться тоже не стал, исчезнув в своей хижине.

Близилось время обеда, ноги сами привели меня к Дуа-Фрис, которая была младше меня на несколько лет. Взамен трав мне тут же выдали горячий суп. Благодаря этой фоксе я не умерла с голоду из-за своей ужасной готовки. Мне уже доводилось охотиться, но лучше у меня получалось ставить силки на зайцев. Однако вкусно приготовить их мне пока не удавалось.

– Как сегодня провела утро с Ингар-Мораном? – сверкая любопытными светло-зелёными глазами, спросила фокса. Её причёску сегодня украшали коричневые с белыми кончиками перья, маленькие косички и сверкающие золотые кольца. Одежда состояла из множества различных деталей, которые хотелось рассматривать. Если Флос-Вина предпочитала яркие цвета, Дуа-Фрис любила все оттенки земли и леса.