– По всей видимости, давно вступившие в Божественный чертог древние жители Аркаима выстроили этот лабиринт для интеллектуального развлечения, – выдвинул гипотезу Машковичус. – Как жаль, что сейчас мы не можем наслаждаться драгоценными трудами наших предков. Капитан! Полный вперед! – приказал губернатор. – Отвезем юношу в безопасное место. Он и так уже натерпелся. Куда вам нужно? – обратился к Грише.

– На Остров Водопадов, – ответил юноша.

– Курс на Остров Водопадов! – приказ Машковичус.

– Слушаюсь!

Вы наверняка спросите, дорогой читатель, что же заставило Машковичуса броситься сломя голову на пристань и отправится в неизученное, как он сам выразился, место? Неужто письмо, которое доставил почтальон? Да оно самое. Точнее, его тревожащее содержание.

«Милостивый господин сэр Машковичус,

Пишут вам жители острова, что лежит прямо у подножия Вострой Гряды. Мы знаем, что наш дом совсем недавно перешел под ваше мудрое покровительство и нам неловко вас тревожить, но с нами, а точнее с семьей того, кто пишет это письмо, произошло большое несчастье. Пропал мой сын, и мы не можем его найти. Приезжайте, сэр Машковичус, быстрее, пожалуйста! Нам очень страшно!

Ваш покорнейший слуга,

Ланки».

Для Романа Олеговича не была загадкой уникальная способность духов-родственников ощущать друг друга на расстоянии. Поскольку Ланки пишет, что не он, ни его семья не могут найти сына, значит, существует серьезная причина, разрушившая сакральную связь. И Машковичус размышлял, в чем же дело.

Стоя на палубе своей яхты, губернатор нервно теребил в руках желтый листок, исписанный неграмотным английским языком. Его терзали неутешительные догадки, которые он хотел, и в то же время не хотел проверять.

Наконец вдали нарисовалась цепь высоких заостренных утесов – Вострая Гряда. Обогнув ее, яхта зашла в бухту, настолько огромную, что в нее мог поместиться остров, и причалила, собственно говоря, к тому самому острову.

На берегу Машковичуса уже ждали.

– Намаскар-джи, добрый наш сэр Машковичус, – босоногий крестьянский мальчишка лет двенадцати сложил ладони на уровне лица и поклонился, – слава Всевышнему, вы прибили так быстро!

– Намасте – джи, – Роман Олегович поклонился в ответ.

Сначала мальчик испугался, затем грустно улыбнулся. Гуру поклонился ему – ему, несчастному сыну бханги!15

– Значит, это ты написал письмо!

– О да, сэр Машковичус, – ответил мальчик, – в нашем доме только я умею писать. Я младший сын Ланки. Меня зовут Виждай.16 Покорнейше прошу вас пройти в наше скромное жилище.

По дороге к дереву-дому Виджай кое-что успел рассказать губернатору.

–Нет так давно исчез мой дада17… Мы праздновали Дивали18, поплыли с дада жечь огни, – сбивающимся голосом лепетал мальчик, – и когда дада исчез, я сразу почувствовал ужасную вещь. Словно что-то во мне оборвалось. Я испугался и кинулся домой. Мать и отец стали меня расспрашивать, потом мы долго искали дада. Даже дядя Кашьяпа одолжил свою большую крепкую лодку, чтобы мы могли выйти в открытое море, – от волнения мальчишка то и дело переходил на родной язык, так что Машковичус едва понимал суть его рассказа, – мы искали, звали, заходили в бухты соседних островов и спрашивали, не видел ли кто-нибудь из жителей черноволосого мальчика? Никто не видел дада. Тогда мы вернулись домой и стали ждать. Вдруг Аджай19 вернулся бы сам. Он ведь погнался за огромным скатом и, возможно, уплыл так далеко, что не смог бы вернуться скоро ни за какие рупии! Но его нет… – Виджай сбился на шепот.

–Успокойся, – сказал Машковичус. – Я постараюсь найти твоего брата.