Катя на несколько секунд просто онемела.

– Я… Я не могу лететь, – выдавила именинница, когда к ней вернулся дар речи, – у меня же в июне конкурс!

– Знаю, знаю, – отмахнулась Маргарита Витальевна, – Праздник Эоловой Арфы…

–Аполлоновой Лиры, мама. Аполлон – древнегреческий бог творчества, покровитель девяти муз, богинь науки и искусства.

– Все равно, праздник можно пропустить, потому что путевка возврату не подлежит.

– Но я готовлюсь к конкурсу уже три месяца! – воскликнула Катя, забыв про конспирацию. Обычно она не говорила родителям, чем занимается после уроков. – Наша труппа ставит пьесу Евгения Шварца «Тень», у меня там одна из главных ролей! – Сдаваться, так со всеми потрохами! – Аннунциаты, дочери Пьетро, хозяина гостиницы.

– Передай роль кому-нибудь другому, – Вадим Харитонович, как обычно, быстро нашел решение, – пропуск фестиваля – это совсем не конец света.

Катя ошалело взглянула на отца. В отличие от мамы, папа поощрял любые творческие начинания своей дочери.

–То есть как – передать роль? Роль, которую я получила, можно сказать, кровью и потом – пройдя жестокий отбор, соревнуясь в артистизме с бывалыми девушками из старших классов, за спиной которых не один десяток выступлений! – отчаянно выпалила Катя. – Повторяю: я никуда не поеду! Терпеть не могу английский язык! – девочка бросила в ход свой последний аргумент.

– Не будь такой капризной! Тебе уже пятнадцать, а ведешь себя как детсадовец! – Маргарита Витальевна повысила голос. – Отучишься месяц в Дублине, ничего с тобой не произойдет. Потом мне ещё спасибо скажешь. Некоторые родители за всю жизнь не совершают и десятой доли того, что мы делаем для тебя. А ты только и знаешь перечить и возмущаться! Привыкла жить на всем готовеньком и не представляешь, чего нам стоило достать эту путевку! За неё мы выложили кругленькую сумму. А деньги, к твоему сведению, на деревьях не растут! – голос мамы взвился на необычайную высоту. – Эгоистка!

– Рита, хватит, – тихо, но властно сказал Вадим Харитонович.

Маргарита Витальевна вспомнила, что за столом сидят гости, и замолкла.

– В июне ты отправляешься в Ирландию, и это не обсуждается, – безапелляционно закончила она, все ещё борясь с нахлынувшей яростью.

Над столом повисло молчание, прервать которое хватило смелости только у Ангелины:

– Что ж, холодные закуски оказались настолько аппетитными, что мне не терпится перейти к основному блюду.

В ночь с пятого на шестое июня Кате не спалось. В голову лезли всякие глупые мысли, а сердце бешено колотилось от наполнившего его тревожного предчувствия.

Целую неделю перед глазами во всех деталях возникала картина того самого разговора за столом. Маргарита Витальевна и Вадим Харитонович были непоколебимы в своем решении. Напрасно Катя пыталась избавиться от навязанной поездки. В конце концов, девочке пришлось отказаться от роли Аннунциаты в пьесе и передать её Оксане Шершневой – тихой и приветливой девушке из одиннадцатого класса. Хотя Катя ничего не имела против Оксаниной кандидатуры, мысль о том, что в спектакле для девочки больше нет места, отзывалась горькой болью в груди.

Катя села на кровать и посмотрела на часы. До выезда из дому ещё полтора часа, но сон как рукой сняло. Девочка включила компьютер, намереваясь написать Ангелине письмо. В детском доме возникли неприятности, из-за которых блондинка очень переживала, и Кате не хотелось улетать не попрощавшись.

«Было бы здорово отправить Ангелину вместо меня, – подумала девочка, стуча пальцами по клавиатуре, – ей сейчас нелегко. Волнуется, бедняжка! Вот попутешествовала бы, развеялась, повидала бы мир, как мечтала. Тем более что она и общаться любит, и языки изучать».