Алиссандриэль КоваЛенка

© КоваЛенка, 2025

ISBN 978-5-0067-0896-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Небо затянуто мрачными тучами, с которых срываются тяжёлые капли дождя. Настроение примерно такое же отвратительное, как погода. Уже долгое время я брожу по автобусному парку и ищу… Здесь так много автобусов, но того, который мне нужен, я не вижу. Обхожу их все, заглядывая в окна, но всё без толку. Выйдя из-за очередного, чужого, автобуса, я наконец-то вижу тот самый! Он не особо отличается от других, но я сразу понимаю, что это он. Иду к нему, и в тот момент, когда я уже практически рядом с дверью, автобус трогается с места.

– Стой! – кричу я изо всех сил, но, кажется, получается только невнятный шёпот. Из глаз начинают катиться слёзы. Я бегу за ним следом, поскальзываясь на грязи и заляпывая одежду грязными брызгами, стучу рукой по автобусу, кричу, чтобы он остановился, но он только набирает скорость… Дождь усиливается. Не в силах дальше бежать, я останавливаюсь, тяжело дыша, и снова изо всех сил кричу:

– Стой, сволочь!

В глаза бросается дурацкая надпись на заднем стекле автобуса, которая смешит и злит одновременно.

– Да стой же! – срывая голос, пытаюсь докричаться…

…И просыпаюсь от звука собственного голоса с гулко колотящимся сердцем и мокрыми от слёз глазами. Из груди вырывается тяжёлый вздох. Это всего лишь сон! Опять…

***

– Девушка, – как сквозь слой ваты доносится до меня приятный женский голос. Затем кто-то аккуратно трогает меня за плечо. – Девушка, вы меня слышите?

Я открываю глаза и вижу перед собой красивую молодую женщину. Короткие чуть вьющиеся волосы каштанового цвета, карие глаза, тонкий нос, немного пухлые губы, подведённые красной краской. Одета она в белую блузку с перламутровыми пуговками, светло-голубой брючный костюм и белые туфельки на каблуках. На плече у неё белая сумочка на длинном ремешке. Она с тревогой смотрит мне в лицо. Я осторожно оглядываюсь по сторонам и мои губы расплываются в улыбке: у нас получилось! То, что окружает меня сейчас, абсолютно не похоже на мир, из которого мой отец переправил меня около пятнадцати минут назад.

– Где я? – тихо спрашиваю я у женщины.

– В парке. Ты сидишь так уже минут пятнадцать, поэтому я и подошла узнать, всё ли в порядке, – поясняет женщина. Я оглядываю себя: в том же платье, в котором была на обряде переноса, в домашних туфельках, вокруг рассыпаны мягкими волнами мои длинные волосы, и ноги затекли от долгого сидения в одной позе. – Не стоит сидеть на земле. Не дай Бог, простудишься. Поднимайся, – говорит моя неожиданная собеседница и протягивает мне руку. Рука ухоженная, ногти блестят в цвет пуговок на блузке. Я беру её за руку и аккуратно поднимаюсь на ноги, мышцы начинает покалывать от долгого сидения в неудобной позе, и я невольно морщусь.

– Спасибо, – с искренней благодарностью говорю я женщине. Она всё ещё смотрит встревоженно. – Кто вы? – задаю новый вопрос.

– Меня зовут Надежда, если тебе будет удобнее, можешь называть меня тёть Надей, – отвечает женщина. Мои глаза удивлённо округляются.

– Тёть Надя? Вы же совсем молодая, – говорю я ей. Она смеётся и говорит:

– Ох, милая, мне сорок восемь лет. – Я смущённо кашлянув, опускаю взгляд: мне сорок, но пока стоит меньше говорить и больше слушать.– Ну, а тебя как же зовут? – так и не дождавшись от меня вразумительной реакции, спрашивает Надежда.

– Ой, прошу прощения, леди! Моё имя Алиссандриэль, – смутившись, говорю я, приседаю в реверансе и мысленно ругаю себя: где мои манеры? А всё потому, что я растерялась: эта женщина выглядит совсем молодо, по человеческим меркам я дала бы ей не больше тридцати пяти. Когда я выпрямляюсь и смотрю на Надежду, оказывается, что она смотрит на меня с каким-то задумчивым прищуром.

– Ну-ка пойдём со мной, милая. Я живу здесь недалеко. Попьём чайку, и ты мне расскажешь о себе, – женщина решительно берёт меня под руку и тянет за собой.

Мы проходим через парк, затем идём куда-то по улице, и возле какого-то дома останавливаемся. Всё время, пока мы идём, я кручу головой и с любопытством осматриваюсь по сторонам, окончательно понимая, что это точно не мой мир: слишком высокие заборы отделяют дома друг от друга. В моём мире заборчики маленькие, можно сказать символические. Прохожие с удивлением смотрят на меня, а Надежда поглядывает на меня и всё больше хмурится.

Открыв ворота ключом, женщина заводит меня во двор и снова закрывает замок на ключ. Слева от ворот тянутся хозяйственные постройки, справа стоит дом на высоком фундаменте. Перед домом разбит палисадник, почему-то пустой, хотя и незаросший сорняками. Мы проходим через двор к дому. Поднимаемся по ступеням к входной двери. Надежда снова открывает замок в двери уже другим ключом, и мы входим в небольшую квадратную прихожую с двумя большими окнами – одно у двери, второе на стене слева, – от чего здесь довольно светло. Слева от входа, у окна стоит обувная полка. Справа – большой шкаф с тремя дверцами. На средней дверце – зеркало во весь рост.

Вот на отражении в зеркале мой взгляд и останавливается. Отражаюсь там я и одновременно не я, а какая-то человеческая девушка лет двадцати. Из всего богатства моей внешности, которой я так гордилась, остались только огненно-рыжие волосы до пят, носик пуговкой, обсыпанный веснушками, да пухлые губы. А глаза – мои прекрасные, по-кошачьи жёлтые, глаза – стали голубого цвета. Хорошо хоть миндалевидный разрез глаз остался прежним. И ушки – раньше вытянутые кверху – теперь стали обычными, как у людей. Фигура осталась без изменений: тренированное, гибкое тело, небольшие округлости в нужных местах. Жёлтое платье длиной в пол и домашние туфельки, выглядывающие из-под подола.

Я так увлеклась разглядыванием своего обновлённого образа, что совершенно забыла про стоящую за спиной женщину. И когда в какой-то момент её отражение мелькает в зеркале рядом с моим, я дёргаюсь и резко оборачиваюсь. Надежда снова очень внимательно за мной наблюдает.

– Извините, леди, я немного увлеклась, – смущаюсь я. Женщина улыбается и, открыв следующую дверь, приглашает зайти в дом. Я успеваю заметить, что она сняла свои туфельки.

Бросив ещё один взгляд на собственное отражение, я снимаю свои туфельки и иду за хозяйкой дома. Мы входим в дверь и попадаем в кухню. Так говорит мне Надежда, да и я понимаю это по стоящему здесь столу, окружённому стульями, и небольшим шкафчикам, висящим на стене. Кастрюля и чайник, стоящие на странном предмете, тоже мне знакомы. А вот сам предмет да и рядом с ним предметы, стоящие под шкафчиками, мне не знакомы. На полу мягкая, но не очень толстая ковровая дорожка. В этой комнате также два больших окна и три двери, в одну из которых мы только что вошли. Вторая дверь, как оказалось, ведёт в ванную и туалетную комнаты. Другая дверь вывела нас в коридор с ковровой дорожкой на полу и тремя дверьми в трёх разных направлениях.

– Дверь справа – моя комната. Без особой нужды прошу туда не входить. Это моё личное пространство, и я никого туда не пускаю, – объясняет мне Надежда. – Слева – гостевая комната, теперь она пока будет в твоём распоряжении, если ты захочешь у меня остаться, – женщина открывает передо мной дверь, и я заглядываю внутрь.

Обстановка в комнате мне нравится. Кровать с толстым матрасом, заправленная пушистым покрывалом, сверху несколько подушек, сложенных горочкой, небольшая тумбочка с зеркалом и пуфом перед ней, большой шкаф с двумя дверцами, на одной из них большое зеркало, на полу ковёр с пушистым ворсом.

– Пойдём, покажу ещё зал, – зовёт меня Надежда. Мы проходим в третью дверь. Здесь стоит довольно-таки огромный диван, обтянутый белой кожей, который в длину занимает всю стену слева от входа и ещё заворачивает углом к другой стене. Над диваном также большое окно. Справа от входа всю стену и в длину и в высоту занимает огромный шкаф со стеклянными дверцами и стеклянными же полками, на которых расставлена хрустальная посуда. Напротив дивана второе окно, под ним стеклянный столик со странным предметом на нём, который также мне не знаком. На стене напротив входа большая картина с изображением лошадей, бегущих по воде. А на полу ещё более мягкий и более пушистый ковёр, чем в гостевой комнате.

Пока я разглядываю обстановку в зале, Надежда уходит в свою комнату и через некоторое время возвращается с каким-то свёртком в руках. Она уже успела переодеться в лёгкий сарафан бирюзового цвета с белыми цветами по подолу.

– Вот возьми, сходи в комнату, переоденься, а я пока накрою на стол, – с этими словами она протягивает мне свёрток. Я беру его в руки, и мы выходим в коридор. Женщина направляется в кухню, но вдруг останавливается и поворачивается ко мне. – Извини, я забыла твоё имя, – смущённо говорит она.

– Алиссандриэль, леди, – с улыбкой повторяю я. Надежда кивает и уходит. Я захожу в комнату и снова подхожу к зеркалу, с любопытством разглядываю свой новый образ. Затем решаюсь проверить: вытягиваю вперёд руку, щёлкаю пальцами и… ничего не происходит, хотя я чувствую свою магию, она теплым огоньком бежит по венам. Раньше по щелчку пальцев над ладонью вспыхивал синий огонёк, а сейчас ничего не происходит.

«Значит, не все мои способности остались со мной, изменилась не только внешность. Придётся заново учиться пользоваться магией. Ну это не страшно, даже забавно. Нужно только привыкнуть» – думаю я. Подмигиваю своему отражению в зеркале, переодеваюсь в выданную мне одежду – лёгкая кофточка без рукавов и мягкие брюки свободного кроя. Немного непривычная для меня одежда, я обычно ношу платья, сарафаны или же блузки и юбки. Хотя человеческие женщины в моём мире тоже свободно носят брюки. Своё платье я аккуратно складываю и оставляю на краю кровати, предварительно достав из кармана носовой платочек с завёрнутыми в него драгоценностями и переложив его в карман брюк. Не найдя расчёски, пальцами разделяю пряди и заплетаю косу. Была бы возможность обрезать волосы, я не задумываясь сделала бы это, потому что их длина очень мешает мне, но увы, до сих пор это было невозможно. Посмотрим, как с этим обстоит дело здесь. Надежда вполне свободно ходит с короткими волосами, может и для меня это будет допустимо.