Отойдя, он занял место возле стола. Он знал, что все домочадцы видели и слышали, как он приехал и поднялся к старику. Он знал, что все знали, что дядя был жив до его прихода, а сейчас он мёртв.

Подумав немного, приняв решение и вздохнув, он решил, что сделает вид, что дядя умер. Отдышавшись, он закричал:

– Кто-нибудь! Кто-нибудь! Скорее! Скорее, бегите сюда! Быстрее! Ему плохо!

Все домочадцы, которые слышали, побежали. В доме было несколько человек: две горничные, дворецкий, Александр, повар, повариха и мальчик для посылок. Все сбежали. В этот момент Иван хлопотал возле тела своего дяди, крича:

– Помогите! Помогите!

Все подбежали и начали трогать дядю Ивана, Дмитрия Петровича Троекурова. В дверном проёме застыл Александр. Одного взгляда ему было понятно, что здесь произошло. Он подошёл к Троекурову и положил руку на шею. Пульса не было. Большим пальцем он придавил воротник, открыв шею. В этом виде он увидел следы от пальцев и синяк. Понятно было, что его душили.

После этого он посмотрел в камин: в камине остался только пепел от куска бумаги. Этот кусок бумаги он узнал бы среди тысячи – это была его вольная. Она полностью сгорела. Он взглянул на Ивана, который делал вид, что плачет. В этот момент он принял решение и вышел из комнаты.

Ання

Смерть Троекурова очень сильно ударила по Александру Калашникову.

Он потерял не просто человека, который был ему близок, но, практически, он потерял человека, который заменил ему отца.

Он никогда не думал, что могут быть настолько близкие отношения между крепостным и его барином.

Вольную Троекуров подписал и оставил у себя. Он сказал, что в качестве завещания, в качестве последней воли в последний момент передаст вольную Александру Калашникову.

– А почему сразу не отдадите? – спросил Александр.

– Потому что я очень сильно боюсь, что после того, как эта бумага окажется у тебя в руках, ты не сможешь удержаться и уйдёшь.

Здесь тебе никто не будет держать. Когда откроется этот сейф, произойдёт перечень бумаг, в которых будет упомянута эта вольная.

Поэтому ни о чём не беспокойся, ты будешь свободен, но я хочу, чтобы несколько дней, может, месяцев, я не знаю, сколько мне осталось, но думаю, осталось совсем немного.

Думаю, речь идёт о нескольких неделях, а может быть, днях. Чтобы это время ты был со мной.

Понимаю, что сейчас ты можешь сказать: «Послушайте, Дмитрий Петрович, я буду с вами», но я боюсь, что искушение будет настолько сильным, что ты не сможешь удержаться.

Я видел людей, которые были сильны, и их искусили, они поддались искушению. Поэтому я не хочу этого.

Просто, Александр, Саша, прошу тебя, останься со мной это некоторое время.

Мне осталось совсем чуть-чуть. Я хочу, чтобы со мной был близкий человек. Ты мне как сын.

Если бы не наше поганое законодательство, я бы тебе отписал тебе часть своего имущества, но мой племянник поднимет целую бучу, скажет, что это подложные документы и что завещание составлено мошенническим способом, или меня ввели в заблуждение. Как бы тебе на каторгу вообще не отправиться.

Хотя тебе ничего не надо. Я хочу тебе сказать, что ты со своими мозгами, со своей силой духа и честолюбия сможешь всего добиться и без помощи какого-либо наследства.

Послушай меня, возьми вот эту визитную карточку. Этокарточка моего поверенного в моих делах в Санкт-Петербурге. В основном он занимался тем, что находил кредиторов моего племянника, и скупал у них векселя и гасил их.

Но он также поверенный в мою финансовую тайну. На твоё имя открыт счёт в банке в Санкт-Петербурге.

– Что? – Александр удивился.

– Послушай меня, молчи! Ты будешь владельцем состояния в 100 000 рублей.