Татьяна взглянула на Ивана и сказала:

– Да, я понимаю.

На следующий день Иван отбыл к своему родному дяде. Поездка была быстрой. И уже через некоторое время он стремительно зашёл в кабинет Дмитрия Ивановича Троекурова, даже не постучавшись.

– Здравствуй, здравствуй, Иван! Рад, очень рад! Я был бы вдвойне рад, если бы ты приезжал ко мне просто соскучившись, но, очевидно, я понимаю, что у тебя не родственные чувства позвали. Совершенно очевидно, что ты приехал сюда по одному единственному делу – попросить у меня снова денег.

– Да, именно так, – ответил Пётр, отстранившись и посмотрев на шкатулку, которая стояла на столе, и которую дядя захлопнул при его входе. В ней, как он знал, лежали крупные суммы денег, ценные бумаги, купчие. Обычно его дядя закрывал шкатулку и ставил её в свой несгораемый шкаф.

– Так что же тебя в этот раз привело? Я ведь отвечал на твои письма отрицательно.

– Но дядя, послушайте…

– Послушай меня, Иван! Ты мне являешься единственным племянником, единственным, понимаешь? Всё, что у меня будет, достанется тебе. Я прошу хотя бы держать себя в руках финансовой дисциплины.

– Но дядя, это не так просто! – Иван взглянул на Дмитрия Петровича и про себя отметил, что старик очень и очень плохо выглядит. Всего лишь несколько месяцев прошло с тех пор, как он был в составе небольшой группы гостей, а его дядя сдал, как будто прошло лет 20.

– Что ты так смотришь, Иван? Да действительно, себя неважно чувствую. Я же тебе сказал, что у меня ощущение, что я умру этой весной. Так и будет. Я уже чувствую приближение смерти. От тебя требуется просто держать себя в нормальном состоянии.

– Как я, молодой мужчина, могу держать себя в нормальном состоянии? Я трачу на свои расходы!

– Очень просто! Я чувствую, что от всего этого своего состояния ты не оставишь вообще камня на камне!

– Дядя, поймите меня. Я и так стараюсь себя сдерживать!

С этими словами Троекуров открыл шкатулку.

– Вот в этой шкатулке, по моему поручению, мои доверенные лица ходили по твоим кредиторам, и скупали их векселя. Вот здесь, – Троекуров поднял пачку увесистых бумаг, – здесь находятся твои векселя. Я их скупаю и покрываю их, а ты умудряешься с каждым разом делать долги всё больше и больше!

– Но дядя, поймите, жизнь не проста!

– Я понимаю, что жизнь не проста. Тем не менее, нужно держать всё в руках! Ты спускаешь всё в карты, абсолютно всё! Ты должен научиться расходовать свои средства с умом!

– Конечно же, я буду, дядя. Но в этот раз долг чести! Карточный долг, я должен себя показать с лучшей стороны, я должен покрыть его!

– А как возникают эти карточные долги? Зачем ты садишься за карточный стол, если ты практически всегда проигрываешь?

– Ну дядя, все играют! Да, все играют! Всё русское дворянство только и занимается тем, что с утра до вечера проигрывает в карты. Мы практически проиграли все свои состояния, все банкроты! И такова жизнь! Так все живут. Я ничем не отличаюсь от других. Ничего, у меня не так много карточных долгов и векселей!

– Да нет, вот же, вот же они! – с этими словами Троекуров кинул на стол пачку векселей.

Иван наугад потянулся и достал первую попавшуюся бумагу.

– Вольная, выданная Александру Сергеевичу Калашникову, – прочитал он. – Это вольная?

– Да, – Троекуров вытащил эту бумагу из рук Ивана. – Да, я хочу ему дать вольную. Это моя последняя воля усопшего.

– Вы слишком привязаны к этому Сашке! Вы привязаны к нему больше, чем ко мне, и хотите ему дать вольную!

– Хочу!

– А почему бы ему просто не быть обычным крепостным слугой? Если он останется здесь, с ним будут обходиться нормально!