— Мы ещё не закончили, Алина, — говорит напоследок.

Раздается хлопок двери, и я наконец-то выдыхаю, остаюсь одна. Но надолго ли? Мы не то чтобы не закончили, мы ещё даже не начали. Есть такое предчувствие. И Саша вряд ли успокоится.

И что теперь? Я не смогу жить, ожидая каждую секунду, что он что-нибудь выкинет. Это невыносимо…

И даже когда его нет рядом, я все равно чего-то жду. Как сейчас. Пытаюсь сконцентрироваться на работе, но то и дело пробегает мысль: «Что он задумал? Как будет действовать дальше?»

И чем ближе вечер, тем больше я нервничаю. Почему он не даёт о себе знать? Обещал же приехать и молчит. Не давит больше, не приходит даже. И от этого страшнее, чем от его слов.

Выхожу из офиса и замечаю, что ни машины отца, ни машины Саши на парковке нет. И если отец говорил, что вечером ему надо отъехать по делам, то куда делся Чернов? Надеюсь, что… Нет, нет, нет! Даже думать себе об этом запрещаю.

Но всё-таки, сев в машину, звоню Милене. Она долго не отвечает, и я уже готова мчаться на всех парах, когда наконец слышу:

— Да, Алин.

— Ты у родителей? — спрашиваю.

— Да, — отвечает сестра. — Телефон в сумочке оставила, не сразу услышала. А голос почему у тебя такой напряжённый? Постой, — не даёт мне ответить, — я, кажется, даже знаю имя причины.

— Скоро буду, — перебиваю ее. — У Айсель все хорошо?

— Отлично. Уплетает мамины булки с корицей.

— Хорошо, еду.

Главное, чтобы Саша руководствовался голосом разума. Он же не дурак, понимает, что в дом моих родителей ехать нельзя. Если вся правда выплывет наружу, многолетняя дружба даст трещину. И я боюсь того, во что это может вылиться. А уж реакция отца… Даже не хочу об этом думать.

По дороге пытаюсь немного успокоиться, и у меня это даже получается. В дом захожу с улыбкой, и ко мне сразу же бежит Айсель с криком:

— Мамочка приехала.

Обнимаю дочку, целую в обе щеки. Следом в прихожую выходят мама с Миленой. Отец, видимо, ещё со своей встречи не вернулся.

Следом целую маму, сестру, и мы идём в кухню. Милена бросает на меня многозначительные взгляды, но я только качаю головой. Мол, потом. И не здесь.

Айсель рассказывает, как они с бабушкой провели день, пока мама накрывает на стол. Мне вряд ли кусок в горло полезет, но я улыбаюсь и ем. Я не забыла и о маминых словах по телефону. Поэтому, такая я трусиха, не отпускаю от себя дочку ни на шаг, понимая, что при ней мама разговор не начнет.

— Как дела в компании? Освоилась? — интересуется мама вроде невзначай, но я напрягаюсь.

Милена бьёт меня под столом ногой, и я отмираю.

— Все хорошо, мам. Папа не даёт расслабиться, — даже пытаюсь пошутить.

— Он такой, да, — смеётся мама. — Но ты и к Саше можешь обратиться за помощью, если вдруг что непонятно будет. Он уже давно работает.

Почему она о нем заговорила? Теперь Милене не просто пнуть меня под столом придется, а ущипнуть. Одно его имя из маминых уст, и мне будто доступ к кислороду перекрыли.

— Алинка справится сама, — уверенно говорит Милена.

— Не сомневаюсь, — улыбается мама, но смотрит на меня так, что хочется сквозь землю провалиться.

— Мамочка, — прерывает эту переглядку Айсель, — а мы останемся у бабушки?

— Нет, малыш, — качаю головой. — Мы поедем домой.

— Алина, — начинает мама.

— Дома остались документы, которые мне надо до завтра просмотреть.

— Раз надо, значит, надо, — поддерживает меня Милена. — И я поеду с тобой.

Время летит. И когда я уже начинаю думать, что Саша забыл о сказанных мне словах, как мой телефон вибрирует.

«Скоро буду. Ждите меня. Не терпится дочь увидеть».

9. Глава 8

Черт! Мысленно влепив себе пощечину, я встаю с места и зову к себе дочурку. Милена следует за мной, что-то шепчет, но я разобрать никак не могу сквозь шум в голове. «Хочу увидеть дочь», — это предложение убивает меня. Передёргивает от мысли, что Саша все узнает и тогда мне действительно не жить. Или же жить, но с ещё бо'льшим угрызением совести.