Саша криво усмехается. Он это говорит специально, не отводит от меня глаза. Уголки его губ приподнимаются, изображая ухмылку. Он будто взглядом говорит: «Мы ещё посмотрим, как поступит Алина».

— Пап, не волнуйся. Ничего подобного я не сделаю, обещаю. Если ты звал из-за этого, то... Я тебя поняла. Саша, думаю, тоже. Я могу уйти?

— Можешь, — кивает отец. Чернов встаёт следом за мной, смеясь что-то говорит отцу, но разобрать у меня не получается. В голове такая каша...

Я буквально лечу к лифту. И по закону подлости оказываюсь там вместе с Сашей. Наедине. Ему как раз нужен повод, чтобы подколоть меня, что он и делает с удовольствием.

— Ты застукала, да? Так сильно ревность в голову ударила, что решила своему отцу все рассказать? — рычит он, едва створки лифта закрываются.

— Ну да, Саш. Я застукала. И что ты сделаешь? Может ещё и ударишь пару раз?

— Да нет, — хитро ухмыляется он. Подходит вплотную и опять же нависает надо мной скалой. И перед тем как наклониться, останавливает лифт. — У меня есть идея куда круче.

8. Глава 7

Мне не нравится поведение этого человека. Между прочим, прошло столько лет. Саше вроде бы двадцать шесть уж точно есть, но четыре года назад он вел себя куда адекватнее, чем сейчас.

В темных глазах загоряются хитрые огоньки, не предвещающие ничего хорошего. Я же складываю руки на груди и смотрю в упор, с любопытством ожидая, что он выдаст дальше. Ну, как я и ожидала, Чернов наклоняется к моему уху. Как только горячее дыхание касается кожи, так по телу пробегаются мурашки. И я моментально вскидываю ладони вперёд, упираюсь к твердую грудь и пытаюсь оттолкнуть его. Да только Саша, кажется, вообще не в этом мире, где мы находимся. А в том, где он уже раздел меня и оценивает со всех сторон. Пьяный взгляд проходится по моему лицу, опускается ниже — к блузке, две верхние пуговицы которой растегнуты.

— Извращенец! Отошёл от меня! Немедленно! — прорычав, дрожащими пальцами пытаюсь протолкнуть пуговицу через петлю. — Чего пялишься? Тебя, кажется, твоя та накрашенная куколка не устраивает?!

— Устраивает, — хрипло выдает он, упираюсь руками в стену по обе стороны от моей головы. — Да только почему-то клинит на тебе. Вот мне очень интересно... Зачем ты это сделал, Алин? Ведь не просто так дядя Тимур сделал мне замечание. Он ни разу...

— Значит, ты очень часто приводишь сюда своих... — запинаюсь, не знаю, как выразиться. На самом деле я не люблю материться, однако сейчас в голову кроме мата ничего не приходит, что очень удивительно.

— Да вроде бы нет.

— Так ты сам ответил на свой вопрос. Не приводил — не получал от моего отца по заслугам. А как привел, так получил. Поверь, если бы я обнималась или же позволяла кому-то целовать меня при всех работниках, дядя Рамиль точно так же позвал меня к себе и учил бы уму-разуму. Мне абсолютно плевать на то, с кем ты и чем занимаешься. Не вижу смысла доносить отцу. Он не слепой, как ты уже убедился.

— Мой отец не такой, как дядя Тимур.

— Вот оно как?! И какой же твой отец? Окей, я завтра приду со своим мужчиной и буду при всех облизывать его. И обязательно, чтобы дядя Рамиль увидел. Уж очень хочу его реакцию проверить.

— А ты только посмей, — вдруг выдает он угрожающим тоном. — Все кости ему поломаю и покажу дорогу в лес...

— Я твоей дамочке, между прочим, не показывала никуда дорогу! Ты какого черта в мою личную жизнь вмешиваешься? Отойди от меня, Саша! Это уже не смешно! Если ты каждый раз будешь так делать, — я развожу руками. — То я просто перестану пользоваться лифтом. Ты меня достал потому что! Отойди, черт возьми! Не слышишь...