«Звезда движется за тобой.»

Лев застыл. Пульс застучал в висках. Он медленно поднял лист. Бумага старая, жёлтая, будто пролежала в воздухе десятилетия. Запах – тот же, горелого пластика. Чернила слегка размазаны, как если бы кто-то писал дрожащей рукой.

Он не вел дневников от руки. Здесь не было бумаги. И уж точно – не было других людей. Он проверил все шкафы, все полки. Нет. Бумага появилась из ниоткуда. Или была здесь всегда.

Он вспомнил сон. Точнее, ощущение сна. Эту ночь – не всю, а лишь её тень. Словно кто-то шептал ему сквозь стены. Не словами, а просто ощущением присутствия. И теперь эта бумажка казалась ему не вестью, а шрамом – как след когтей на стекле.

Он положил её на стол и включил систему записи.

«Лог 04.03.25. Зафиксирован неопознанный объект. Объект перемещается. Существуют следы аномальной активности. Предположительно – сбой восприятия. Требуется повторная проверка спектра.

Найден лист бумаги с фразой, которую я не писал. Причины появления неизвестны. Угроза – низкая. Поведение – наблюдательное.

Продолжаю работу.»

Но пока он говорил, монитор, на котором мигал символ загрузки, на миг потух. На полсекунды. А когда снова загорелся – курсор стоял не там, где был. Он перескочил на начало строки. И в журнале осталась короткая, случайная, но страшная надпись:

«Я здесь.»

Он не печатал этого.

Системный лог показал: клавиатура была неактивна в этот момент. Это не ввод. Это сообщение.

Лев встал, отошёл от стола. Закрыл глаза. Медленно, глубоко вдохнул.

Он один.

Он один здесь.

Он должен быть один.

Но координаты лгут. Свет врёт. И даже пустота уже не молчит – она смотрит.

Он не спал уже тридцать семь часов.

Это не было решением – скорее инстинктом. Лев боялся закрывать глаза, потому что каждый раз видел нечто, что не имело формы, не имело имени. Оно стояло где-то вне границ сознания – на краю темноты, ожидая, когда защита упадёт. Он чувствовал, как она приближается. Сначала – ощущением, тонким, как паутина на коже. Затем – в звуках: щелчок в дальнем коридоре, гул, как будто эхо умирающей звезды, слышимый сквозь бетон.

Он сидел на полу, облокотившись о металлический шкаф в техническом отсеке, с фонарём в руке. Свет был стабилен, но каждый раз, когда он моргал, казалось, что обстановка вокруг изменилась. Как будто кто-то слегка двигал предметы, пока он не смотрел. То труба отклонялась от стены, то панель становилась чуть темнее. Он проверял снова и снова – и ничего. Всё было почти как прежде. Почти. Но не совсем.

На третьем обходе он заметил ещё одну странность.

Дверь в секцию В-7 была закрыта. Заперта. Хотя никогда не запиралась.

Там хранились резервные аккумуляторы и старая аппаратура – всё давно неиспользуемое. Ключа от этой двери не было, потому что замок не работал уже годы. Он проверил его сам, когда только приехал. Но теперь металл сиял новым отливом – как будто его только что смазали. Лев провёл пальцами по ручке. Она была тёплая. Теплее воздуха вокруг. Это было невозможно. Температура в коридоре – 6°C.

Он попытался потянуть – и дверь открылась.

Без скрипа. Без звука.

Внутри пахло землёй. Сырой, свежей, как после дождя. Не было ни батарей, ни коробок – всё исчезло. Вместо этого – гладкая, пустая комната с бетонными стенами, но без единого шва. Пол – чернее, чем стоило бы ожидать. И потолок… он казался слишком высоким. Лев сделал шаг внутрь. Один. Второй. Шаги отдавались глухо, как в пещере. И тут он понял: звук не возвращается.

Здесь не было отдачи. Никакого эха.

Он позвал:

– Есть кто-нибудь?

Голос пропал, как вода, впитавшись в стены. Ни отклика, ни отражения. Лишь тот же запах земли и…