– А что, клейнам нельзя пользоваться магией? А как тогда Кэт пробудила статую в Некрополе?

– Почему нельзя? – удивился Ваня. – Я такого не говорил. Можно, конечно. Но делать это нужно системно и с умом. Это как программирование. Любой может прочитать пособие «Java для чайников», но не каждый сможет написать рабочий код. Только из-за быдло-кода у тебя слетит сайт, а из-за быдло-магии – жизнь.

Он посмотрел Але в глаза, чтобы убедиться, что его речь произвела нужный эффект и продолжил:

– Чтобы оживить лейб-гвардейца на кладбище – много ума не надо, он и сам периодически там бродит.

– А чтобы оживить грифонов? – Але всё это было до ужаса интересно.

– А для грифонов надо. Не представляю, сколько нужно мастерства и сколько перьев редчайшей ледяной птицы, чтобы заставить их подчиняться, – Ваня помял в руке салфетку. – Пока не появился этот Арканус, в городе было относительно спокойно. Даже значок было особо не за что получить.

– А у тебя тоже есть такие штуки?

– Ну, да, смотри, – он достал портмоне из заднего кармана, открыл его и показал Але три значка, прикреплённых к кожаным перемычкам. – Вот два бронзовых Петра, удушающих бесов. Это за изгнание демонов из суицидников на Обводном. А вот этот серебряный Пётр – за усмирение Пиковой дамы на Малой морской.

Он пару секунд полюбовался на блестящую фигуру царя, который мощными руками разрывал пасть клыкастой гаргулье, и с нежностью погладил значок большим пальцем.

– Эти штуки можно потом обменять на то, что даст возможность участвовать в совете – золотого Петра на грифоне, – Ваня мечтательно закатил глаза. – Но если совершить что-то по-настоящему великое, то его могут дать и сразу. У меня, правда, нет броши за руническую магию. Чего уж там, мне даже чародейское имя ещё не присвоили, но я практикуюсь, стараюсь, когда не занят работой.

– А в чём твоя мотивация? – вдруг спросила Аля. – Что тобой движет?

– Не знаю, – смутился Ваня. – Всё сразу понемногу. Это захватывает, ты постоянно узнаёшь что-то интересное, обретаешь новые способности. Ну, и осознание своей мощи тоже приятно. Тут и тщеславие, и желание куда-то деть свою энергию, и возможность общаться с теми, кто … понимает, в смысле разделяет… – он вдруг резко замолчал. – Чёрт, ты заставила меня философствовать, – Ваня тряхнул непослушной чёлкой, – не люблю, так долго быть серьёзным. Сколько времени?

– Начало десятого, – Аля посмотрела в телефон. – О, сообщения от девчонок. Можно я отвечу? У нас есть время? Во сколько встреча?

– Это не совсем встреча, – увиливал он. – Я нас записал на экскурсию. Так она не захочет меня видеть.

– Эээ, – протянула Аля, – а во сколько экскурсия?

– В десять. Сбор возле Аничкова моста. У тебя пятнадцать минут на сообщения, потом идём. Я возьму ещё кофе.

С этими словами он пошёл обратно в очередь, которая стала заметно короче. За окном пробивалось нерешительное солнце, ленивое, как сытый кот.

На самом деле Аля соврала. Сообщения были не от девчонок. С ними она переписывалась весь вчерашний вечер. Она подробно рассказала им про свидание и магический совет, про свои смешанные чувства по поводу голосования и местных колдунов. Поэтому и Таня, и Кэт уже заочно ненавидели Белинд и Шоно, а также обещали не заказывать Ягель-мистери ни в одном из ресторанов.

Чуть позже в той же переписке Таня набросилась на подруг, пытаясь выяснить, кто из них дал Нэнси её номер. Но ни Кэт, ни Аля не признали своей вины, поэтому это так и осталось загадкой. Оказалось, что Нэнси написывал Тане весь день, но она стойко игнорировала его сообщения и картинки, хотя они и показались ей забавными.