– Но нас так просто не возьмёшь! – проворчал Куб, ощущая, как внутри поднимается волна дерзкого вызова. – Мы, может, и не купаемся в золоте, но тоже не лыком шиты. Посмотрим ещё, чья возьмёт!

Пальцы забегали по сенсорной панели, вызывая к жизни мерцающий экран. Комбинация цифр – и вот он уже в святая святых, в дебрях лабораторных файлов. Скачав их, он тут же принялся за следующий код. Экран задрожал, замигал, погрузившись в лихорадку перезагрузки.

– Лишь бы сирена не взвыла, – прошептал Куб, чувствуя, как предательски дрожат внутренности.

Тишина давила на уши. Экран погас и вновь ожил, словно воскрес из мёртвых. Изображение, медленно проступая, возвращалось к жизни.

– Отлично! – Одно дело сделано. Теперь приступим к главному.

Он извлек из тайника архаичную видеокамеру – пыльный привет из давно минувшей эпохи, бесстыдно позаимствованный у отца. Включив её, Куб принялся выискивать идеальный ракурс. Найдя подходящее место, закрепил устройство и активировал запись. Затем, словно опытный профессор, склонился над столом, уставленным лабораторными приборами. Там всё закипело, забурлило, полилось, закапало, испарилось… Смешивая ингредиенты, Куб старался некоторые моменты скрыть от камеры, загораживая её плащом. Завершив таинственный опыт, он поднял прозрачный шар, наполненный светящейся жидкостью, и обратился к камере, что-то убедительно доказывая. Закончив послание, Куб спрятал камеру, тщательно вытер все следы своего присутствия и восстановил первозданный порядок.

– Ну вот и всё, – прошептал он с торжествующей злобой. – Посмотрим, как вам такой подарочек!

Медленно, словно тень, Куб выплыл из лаборатории, оглядываясь по сторонам. Стараясь не привлекать внимания, он покинул стены академии, растворившись в ночи.

Дома Куба поджидал отец, которому не терпелось поделиться радостной новостью. Он схватил сына за руки и, глядя прямо в глаза, торжественно заявил:

– У нас всё получилось! – Академик выдержал паузу и, чуть не плача, продолжил: – Мы смогли взять пробу светящейся массы!

Куб на мгновение насторожился. Тут же, взяв себя в руки, изобразил восторг.

– Не может быть! Поздравляю! И как? Они не потухли?

– В том-то и радость, что нет! Светятся, петлики этакие! Ещё как светятся! – с детской наивностью затараторил отец и, выдав все секреты, подробно рассказал сыну, как всё произошло.

– Я горжусь тобой, отец! – искренне восхитился Куб. – Ты сам погрузился и совершил это историческое событие!

Он действительно в эти минуты был горд за отца. Несмотря на возраст, он рискнул и одержал победу! В то же время Куб понимал, что отец снова опережает его и может присвоить славу первого акванолика, добравшегося до светлячков, даже не подозревая, что команда его сына была свидетелем первого исторического забора пробы.

И он встал перед нелёгким выбором: или разделить эту славу с отцом и забыть о друзьях, тем самым погубив их, или со временем открыть ему правду и растоптать отца, окончательно уничтожив его чаяния и надежды. Впервые Куба стали терзать муки совести. Он молча слушал подробный рассказ отца о проделанной работе, а сам мучительно принимал решение, как поступить дальше. Когда академик высказался и немного успокоился, он предложил сыну отметить это событие в хорошем заведении.

– Закажем инопланетных паров, подышим! – заговорщически уговаривал академик. – Обещаю ни капли воды!

– Хорошо, – улыбнулся Куб.

Он не мог отказать отцу. Пусть хоть сегодня порадуется. Впереди его ждёт самое большое разочарование в жизни.

Тем временем Поль, глотнув с Галом немного прозрачной воды, внезапно ощутил всю тяжесть своего преображения в миролога, словно электрический разряд прошёлся по нему с головы до ног.