Однако все новогодние чудеса на этом закончились. У Лизки была врожденная пупковая грыжа. Мы с Андреем, набравшись всемирных глобальных знаний, решили избавить нашу уже любимую Лизку от этой тяжести. В назначенный день с утра мы со щенком приехали в ветеринарную клинику. Ветеринарный врач сразу предупредила, что сегодня она одна на смене и кому-то из нас придется ей ассистировать. Затем взяла трясущуюся Лизку, отнесла в процедурный кабинет, поставила укол и через некоторое время выкрикнула из-за двери.

– Молодой человек, зайдите!

Андрей зашел, а я осталась сидеть в коридоре, закутывая руки в его куртку и пытаясь перебороть огромное желание закурить прямо в этом самом коридоре. Вряд ли сигарета успокоила бы мои нервы. Сигареты не успокаивают – это заблуждение, но помогают скоротать время и жизнь – это факт.

Когда раздался еще один выкрик из кабинета, я опешила.

– Девушка! Зайдите быстрее!

В недоумении я встала и открыла дверь процедурного кабинета. В нос ударил резкий запах нашатырного спирта. Врач стояла возле Андрея и держала вату у его носа.

– Вашему молодому человеку стало плохо. Помогите мне вывести его в коридор. Быстрее! Шевелитесь же! – Она схватила Андрея под правую руку и, призывно показывая на левую, чеканила каждое слово. – Операцию будем продолжать с вами. Надеюсь, что у вас нервишки покрепче будут, чем у этого. – У нее хватила воспитания не закончить фразу.

Я в растерянности перевела взгляд на операционный стол, на котором на боку лежало маленькое собачье тельце, бьющееся в мелких конвульсиях. Четыре лапы были попарно стянуты жгутом. На животе зиял уродливый разрез, из которого текла кровь. Я еле смогла сдержать рвоту.

– Но! Нет! Я не могу.

– Никаких но! Наркоз собаке уже поставлен! Разрез сделан! Нужно закончить начатое! Если желаете, то можете прямо сейчас забрать! Обоих!

Я закусила губу, чтобы сдержать нахлынувшие слезы, бросила на лавку свою дубленку, куртку Андрея и прошла в кабинет. Мы взяли Андрея под руки и выволокли на скамейку в коридоре. Лицо его было бледнее чисто побеленных стен ветеринарной клиники.

– Держите задние лапы! Покрепче! Можете отвернуться!

– Зачем? Она же под наркозом? – мои руки и губы затряслись одновременно.

– Держите, я сказала! Так надо! – Врач нацепила на нос медицинскую маску.

В левую руку я взяла задние лапы Лизки, а правую сжала в кулак так сильно, что мои ногти впились в ладонь. Я не отвернулась, а наоборот, вонзила взгляд в холодный скальпель, которым профессионально орудовала женщина.

– Какая жестокая профессия! – я облизывала соленые губы, еле сдерживая желание схватить мою Лизку и бежать отсюда со всех ног. В школьные годы я была отличным спринтером.

– Каждому свое. Поверьте, мне нравится лечить животных! Это сначала страшно. Сначала все страшно. А с опытом я поняла, что выучилась самому благому делу. Рана заживет! Обязательно! – с какой-то грустной усмешкой она взяла в руки иглу и аккуратно зашила уродливую рану. – А у вас какая специальность?

Я не ответила, потому что она вовсе не нуждалась в моем ответе. Она верила в свое добро и была абсолютно права в своей Вере.

– Все. Готово! Можете отпустить лапы. Несите сюда переноску. С вас восемьсот пятьдесят рублей!

Мы положили Лизку в переносной короб для животных, я взяла его и вышла в коридор. Андрей сидел на скамейке и дремал в телефоне.

– Все? Закончилось? Все сделали? – он виновато сунул телефон в карман.

Я невидящим взглядом посмотрела на Андрея и медленно перекинула взгляд на окно. Бледный хлопчатобумажный образ моей Любви маячил в оконной раме. Когда же она сменит свой сарафан? Любовь, как всегда растрепанная, уныло помахала мне сухими ветками – она уже собралась лепить новую икебану. Я отрицательно мотнула головой.