– Вы знакомы с убитым? – спросил мистер Хемсворт.

– Немного, – ответил князь Карачев.

Повествуя об обстоятельствах знакомства с паном Зиборским, Кирилл Карлович пытался составить представление о доме миссис Уотерстоун. Беседа проходила в маленькой гостиной. Здесь же, на нижнем этаже, находилась кухня. В прихожей Кирилл Карлович заметил закрытую дверь, за которой должно было находиться помещение с окнами на задний двор.

Наверх вела лестница, покрытая старым ковриком. У нижней ступени, под висевшим на стене фонарем, стояла картина. На ней была изображена девушка за клавикордом. «Должно быть, то самое полотно из Гамбурга», – подумал князь Карачев.

Теперь Кирилл Карлович беседовал с сыщиком и констеблем, а перед мысленным взором находилась узкая лестница, ведущая наверх. Он с тревогой думал о том, что труп до сих пор в комнате. Сверху доносился обычный шум: невнятные голоса и скрип половиц. Где-то там находилась Амели. Она была напугана и сидела в своей комнате, дожидаясь, пока все закончится.

– Такое несчастье! Такое несчастье! – всхлипывала миссис Уотерстоун.

Сыщик достал записную книжку из кармана и положил на стол. На исписанном листочке мелькнуло имя Нэнси Уотерстоун. На второй странице юноша увидел простенький рисунок домика с пометками поверх окошек. На верхнем левом значилось «князь и княгиня», на правом окошке «молодая леди». Выходило, что старик с супругой и Амалия проживали на последнем, втором, этаже. В России этот этаж считался бы третьим.

На левом окне этажом ниже стояла надпись «князь младший». На правом «Зиборский».

Пометки «диннер-рум» и «кухня» поясняли назначение «земляного» этажа. Две стрелки с надписью «спальня» и «клозет» обозначали наличие на нижнем этаже еще двух помещений, выходивших окнами на задний двор.

Сыщик достал карандаш и сказал:

– Сэр, позвольте задать вам кое-какие вопросы.

– Охотно отвечу, но прежде я хочу знать, все ли благополучно с панной Ласоцкой?

– Молодая леди не пострадала, – заверил юношу констебль. – Неприятно обнаружить среди ночи соседа мертвым. Но молодая леди в полном порядке.

– А где панна Ласоцкая? – спросил князь. – Нельзя ли сообщить ей о моем визите…

Констебль перевел взгляд на коллегу, ожидая ответа. Кирилл Карлович понял, что главный в тандеме бегун с Боу-стрит. Судя по выражению лица, мистер Миллер полагал, что старший коллега откажет. Но мистер Хемсворт сказал:

– Очень даже можно. Более того, будьте так любезны, окажите нам помощь.

– Извольте, – кивнул юноша. – Чем могу быть полезен?

– Нам нужно побеседовать с обитателями этого дома. А вы говорите с ними на одном языке, – объяснил мистер Хемсворт.

«Болван!» – рассердился князь, а вслух сказал:

– Позвольте заметить, мистер Хемсворт, мы говорим на разных языках. Но они знают мой родной язык.

– Значит, я верно угадал, – с удовлетворением промолвил сыщик. – Миссис Уотерстоун, потом будете лить слезы. Зовите сюда постояльцев.

Домохозяйка всхлипнула подчеркнуто громко и отправилась наверх.

Сыщик взял карандаш и метнул придирчивый взгляд на юношу.

– Вы сказали, что приехали в Лондон по службе. Я бы хотел записать, в какой должности вы состоите при русском посольстве.

– Лицо без всякого названия, – ответил Кирилл Карлович.

«Person without title, – записал сыщик и добавил пометку: – Spy9».

Кириллу Карловичу не терпелось узнать, что произошло. Он порывался расспросить сыщика с констеблем, но решил набраться терпения. Предстояло узнать все из первых уст.

– Вы ничего не заметили странного? – спросил мистер Хемсворт.

– Конечно, заметил! – ответил Кирилл Карлович. – Например, англичане ходят на своих двоих, а в повозки запрягают лошадей…