В указах о назначении дипломатического агента предусматривались суммы на содержание, на проезд, на заведение дома. Вслед за таким указом следовал указ казначейству. Штатс-контора, как по привычке называли казначейство, выплачивала деньги дипломатическому агенту. Таков был установленный порядок.

Однако когда князь Евстигней Николаевич обсуждал с государыней Екатериной назначение племянника, ее величество решила в виде исключения нарушить правила. Императрица справедливо опасалась, что хороший оклад юному князю послужит примером для других. К ней тотчас прибегут просители с племянниками, собранными со всех медвежьих углов и коровьих лугов. Потому указ о назначении Кирилла Карловича дипломатическим агентом предусматривал выплату ему всего лишь десяти тысяч рублей на проезд. Зато из собственного ее императорского величества кабинета государыня выделила юному князю Карачеву еще двадцать тысяч рублей.

Евстигней Николаевич загадочно улыбался, когда рассказывал племяннику о щедрости матушки Екатерины. Но теперь, когда Воронцов представлял юношу сотрудникам миссии, князь заподозрил, что исключения из правил государыня делала для половины, а то и для всех дипломатических агентов.

– Вакансий у нас покамест нет, – продолжал Семен Романович. – Так что князь Карачев будет состоять без должности. Лицом без всякого названия. Прошу любить и жаловать! Что ж, сегодня у нас много дел. Господа, более вас не задерживаю.

Сотрудники миссии начали расходиться. Глядя в спину Чернецкого, князь Карачев вдруг подумал: а что же коллежский советник не рассказал об Огиньских за все время путешествия! Ведь знал Чернецкий, кто такая панна Ласоцкая. Но ни словом не обмолвился о ее родстве.

В комнате остались Воронцов и старик Лизакевич. Василий Григорьевич, развернув газету, показывал его превосходительству какую-то статью. Они говорили вполголоса. Князь Карачев замешкался, не зная, куда ему надлежит идти и чем надлежит заняться. Вдруг он услышал слова Воронцова:

– Покажите князю.

– Что-то у них там происходит, что-то серьезное, – промолвил Василий Григорьевич.

Юноша ждал, не будучи уверен, что речь шла о нем.

– Подойдите, князь, – попросил Воронцов.

Кирилл Карлович с облегчением вздохнул.

– Посмотрите-ка на это, милостивый государь. Не о вашем ли знакомом тут пишут? – сказал Василий Григорьевич.

Лизакевич указал на заметку, занимавшую несколько строчек в правой колонке.

«Сегодня ночью, – прочитал Кирилл Карлович, – на Лестер-сквер в пансионе миссис Уотерстоун был убит постоялец, польский эмигрант, мистер Аркадиус Зиборски».

– Сомнений быть не может, – произнес пораженный князь Карачев. – Речь идет о том самом господине, который встречал в Грейт-Ярмуте панну Ласоцкую.

Семен Романович и Василий Григорьевич переглянулись.

– Что же там произошло? Может быть, ночью к ним ворвались разбойники, – вымолвил юноша.

– Разбойники? Навряд ли, – сказал Воронцов.

– Что же теперь делать, ваше превосходительство? – спросил Кирилл Карлович.

Юноша был готов заняться розыском убийц. Воронцов улыбнулся.

– В связи со смертью пана Зиборского вам надлежит ничего не делать. Разве что следить за новостями в газетах. А вот прочих дел у вас будет много, – сказал министр. – Начнем с обустройства. Предлагаю вам первую неделю гостить в моем доме. За это время вы осмотрите Лондон и подыщете себе квартиру. Василий Григорьевич подскажет, где лучше снять жилье.

Старик Лизакевич легким поклоном выразил готовность помочь.

– Но и о службе не забудем, – продолжил Воронцов. – Вот вам, князь, задание к завтрашнему дню. Изучите торговый договор между Россией и Англией. Копию вам предоставит Василий Григорьевич.