Поездки на велосипеде способствовали не только здоровому образу жизни. Они позволяли, что называется, медитировать по дороге, обозревать происходящее вокруг быстрее, нежели при пешей прогулке, но тоже не спеша, а заодно создавали – и у самого Кифару, и у тех, кто его за этим занятием видел – ощущение безопасности. Когда Кифару иногда смотрел всякие заморские фильмы, ему бросалось в глаза, что тамошние крупные начальники предпочитают не скрывать, а всячески выпячивать свой авторитет, сопровождаемые в поездках целым эскортом «крутых тачек» с обязательным отрядом вооружённой охраны. Он представлял себе, что если бы отчебучил нечто подобное здесь, на Кисиве, его бы в лучшем случае подняли на смех, а в худшем – восприняли серьёзно и подумали, что он кого-то или чего-то боится. Собственно, это было ровно то, к чему его призывал Джон Смит.

Кифару выругался и плюнул в придорожные кусты.

Ни мистер Стэнли, ни его названый братец по-прежнему не хотели идти у него из головы. Тоже мне, медитация! Скорее уж «кошмар, который всегда с тобой». Надо будет поговорить с Илинкой или даже ещё лучше – с Бахати.

Бахати, если кто забыл, сперва был просто другом детства Кифару и капитаном их футбольной команды, а потом, после позорного разоблачения предыдущего убабы, главного шамана острова, сам в силу своих природных способностей сделался убабой. Причём весьма уважаемым, если верить даже половине тех слухов, что доходили до Кифару. Последний раз они виделись на его свадьбе с Самирой, поскольку благословение молодожёнов всегда входило в почётные обязанности убабы. Правильного убабы.

Кифару уже давно проехал Катикати, столицу острова, и потому не стал разворачиваться и возвращаться. Разговор с Бахати может подождать. Наверное, может подождать. Джон Смит не сказал, когда именно грянет кризис. Возможно, он уже грянул, но в таком случае либо они уже опоздали, либо до их острова волны дойдут не сразу, и тогда время ещё есть.

Кто-то мудрый когда-то сказал, что люди спешат не от большого ума. Впопыхах совершаются исключительно ошибки. Если же набраться терпения и выждать, быть может, вообще ничего не придётся делать. Всё само сложится.

Кифару сейчас на это очень рассчитывал.

Впереди было самое неприятное место путешествия – спуск с крутым поворотом направо по глинистой дороге. В своё время Кифару распорядился засыпать глину галькой, что улучшило ситуацию, но в основном для пешеходов. Велосипед мог и подвести. Особенно, если накануне прошёл дождик. Нужно было максимально не спешить и оставаться предельно сосредоточенным.

Когда он скатился по откосу и сворачивал за бугор, то чуть ни наткнулся на шедшую навстречу старуху, у ног которой семенила кошка. Пришлось выворачивать руль в сторону. Хорошо, что догадался не бить по тормозам, иначе его непременно занесло бы юзом.

Выругавшись себе под нос, Кифару оглянулся.

Ни старухи, ни кошки не было.

Они шли достаточно далеко от поворота, чтобы успеть скрыться за ним.

Померещилось? Но он ведь точно видел, что кошка белая, а старуха загадочно улыбается. Как та, что встречалась ему в детстве и предрекала всякие странные вещи, подробности которых он давно забыл.

Призраки Кифару не пугали. Точнее, пугали не больше, чем обычные люди. Всё-таки Африка была одухотворена иначе, нежели другие места на земле. Хотя Англия в своё время тоже показалась ему не лишённой «двойного дна». Те, кто родились и выросли в Африке, многое чувствуют и ничему не удивляются. Традиции предков научили их доверять природе.

Всю оставшуюся дорогу до стадиона Кифару размышлял о том, что могла означать эта внезапная встреча. И почему старуха улыбалась. Он даже вспомнил их давнишнюю встречу и обронённые ею тогда слова, вспомнил с точностью до интонации: