Это ещё хорошо, что закончился учебный год, потому что иначе к здешней публике присоединилась бы сотня-другая студентов и их профессоров из соседней Шуле-я-кати – центральной школы острова, дававшей ребятам если не университетское, то уж точно институтское образование по наиболее востребованным специальностям, связанным с компьютерами, финансами и дизайном. Изначально были планы преподавать и более фундаментальные науки, от физики до сельского хозяйства и медицины, однако Кифару и его уполномоченные друзья довольно быстро сообразили, что физика – это сегодня сплошная теория, официальная медицина по большей части вредна, а сельскому хозяйству желающие могут гораздо лучше научиться у местных стариков. Медицине, кстати, тоже.

Кифару собирался первым делом найти жену. Поздоровавшись с охранниками на служебном входе, зашёл в здание стадиона и направился кротчайшим путём в сторону её кабинета на втором этаже.

Эта часть была закрыта от посторонних, на чём настояла именно Самира, хотя Абрафо, его самый закадычный друг и заодно директор всего комплекса, поначалу её мнения не разделял и слегка поартачился. Кифару дал им всласть поспорить, послушал-послушал и в итоге принял сторону руководительницы ставшего с некоторых пор главным спортивного проекта острова. Открытость была на Кисиве доброй традицией, но безопасность с некоторых пор представлялась ему более важной для будущего.

Ни посторонних, ни людей вообще в коридорах не наблюдалось. Видимо, все разошлись по студиям и ложам, поскольку, если ему не изменяла память, сейчас должна была вестись прямая трансляция финала. Судить об этом можно было по приглушённому стуку мяча, женским крикам и гудению зрительного зала. Звуконепроницаемость конструкции стадиона могла сравниться разве что с его акустикой.

Первым, кого он повстречал на пути, был некто иной, как Фураха, его брат, шедший навстречу в обнимку с какой-то незнакомой девицей. Оба чему-то весело улыбались.

При виде Кифару улыбка Фурахи слетела с лица, а рука машинально выпустила плечи спутницы.

– Договорим после, – сказал он, подталкивая смутившуюся девицу вперёд и останавливаясь.

– Доиграешься, – лаконично отчитал брата Кифару, но развивать мысль не стал. – Ты мне нужен.

– Что случилось? – Фураха тоже считал ниже своего достоинства оправдываться.

– Пока ничего. Пошли.

Самира сейчас наверняка при делах, так что едва ли ждёт его появления. А встреча с братом подсказала Кифару одну любопытную идею.

– Ты знаешь Джона Смита? – поинтересовался он по дороге.

– Не припомню такого, – признался Фураха, с серьёзным видом распахивая перед ним дверь в комнату, откуда фактически велась регистрация всех приезжих и где обворожительной улыбкой, показавшейся Кифару сейчас особенно невинной, их встретила Узури.

– Давай проверим. Привет, невестушка. Как мама? Как сама?

– Всё хорошо, дядя Кифару, – машинально вставая, отозвалась Узури. – Чем вам помочь?

Братья молча переглянулись. Взгляд одного молил о молчании, взгляд другого безпощадно жалил.

– Посмотри-ка, пожалуйста, есть ли в вашей базе покупавших билеты на нынешнее мероприятие товарищ по имени Джон Смит. Думаю, из США, хотя не факт.

Узури села к экрану и быстро защёлкала изящными пальчиками с зелёными ноготками по клавишам.

– Мне кажется, я регистрировал нескольких Смитов, – вспомнил тем временем Фураха, становясь за креслом жены и нежно, но демонстративно кладя руки ей на плечи.

Кифару присел на край стола, с любопытством наблюдая за обоими.

Они были почти одногодками, и почти сразу же после рождения их решили поженить. Мать Узури, Мазози, оказалась у Кифару одной из первых женщин. И точно первой, которая согласилась ради взаимного удовольствия поиграть в рабыню. ПоИ точно первой, которая согласилась ради взаимного удовольствия поиграть в рабыню. авишам. варищ по имени Джон Смит. проектатом она благополучно вышла замуж, а Узури, когда подошёл срок, стала женой назначенного ей с детства Фурахи. Который, не нагулявшись, рисковал теперь очень сильно её обидеть, чего Кифару никак не мог ему позволить.