– Мужики, ну может «Ессентуков»? Душа болит, – продолжил донимать всех капитан своей минералкой.

Но и в этот раз ему не удалось хоть кого-то сподвигнуть на употребление напитка из «бутылок-чебурашек».

А тем временем, самолёт начал рулить на исполнительный старт. Заняв полосу для взлёта, экипаж приготовился выполнить разбег.

Мгновение и командир корабля отпустил тормоза. Самолёт слегка кивнул всем фюзеляжем и тронулся с места. Скорость Ан-12 набирал достаточно быстро. И неважно, что в грузовой кабине что-то с грохотом падает от тряски. Несколько секунд и самолёт послушно начал отходить от полосы.

– Отрыв! Теперь за взлёт! – обрадовался один из попутчиков – седой майор в форме десантника.

Он же дал старт серии из нескольких тостов, которая включала в себя «за взлёт», «за набор высоты перехода», «за занятие эшелона на выход из района» и всё в этом духе.

Как только Ан-12 вышел в горизонтальный полёт, застолье перешло в стихийное.

Тем кто боялся лететь, уже и прыжок без парашюта не страшен. Лица попутчиков становились всё добрее и приветливее.

– Кеша, налей-ка мне граммулечку, – прибежал к нам Володя, быстро опрокинул стопку коньяка и убежал обратно, держа в зубах крупный кусок шашлыка и веточку зелени.

И не прошло и полминуты, как появился командир. Роман Михайлович – так его зовут, оказался замполитом эскадрильи и тоже направлялся со своим экипажем домой после командировки в Афганистане.

Поочерёдно к нам приходили и остальные члены экипажа. Особенно частил борттехник по авиационно-десантному оборудованию Сёма, но его очень строго контролировал Роман Михайлович. Пытался Семён хоть как-то попробовать добраться до спасительной рюмки, но командир был непреклонен.

– Саныч, а мне «джеллалабадские» рассказывали, что какой-то лейтенант вертолёт с вертолёта сбил. Когда 799ю высоту обороняли. Не ты ли случайно? – спросил у меня командир корабля.

Мне кажется, что скоро эта история обрастёт мифами и легендами. Ещё и количество сбитых вертолётов увеличится.

– Врут. Я ж капитан, – улыбнулся ему и закусил шашлыком.

– Понятно. Но ваша «баграмская» эскадрилья наделала там делов. Я в смысле, что духи еле ноги унесли, – одобрительно похлопал меня по плечу Михайлович.

Отдали должное ребятам из пехоты и ВДВ. В их работе риска даже больше, чем у нас. Пили и за техников, инженеров, аэродромщиков. Вообще за всех, без кого армии не бывает.

И про красивых женщин не забыли. Просто других женщин не бывает, вот и пили за всех.

Сёма попытался через капитана с «Ессентуками» себе попробовать «накапать», но вновь потерпел неудачу.

– Сёма, ну хочешь подлечиться? Попроси у человека минералки.

Тут хмурый капитан расцвёл.

– Да! Возьми, Сёма. Не пожалеешь.

Понял борттехник, что больше чем «Ессентуков» ему сегодня в полёте не дождаться. Выделили ему одну из бутылок с зелёной этикеткой и Семён тут же открыл её, пройдя в кабину к штурману.

Командир корабля продолжал рассказывать о службе в 50-м полку, который базировался в Кабуле.

– В «полтиннике» работы всем хватало. Я порой забывал лётную книжку заполнять, – рассказывал Михайлович, выкуривая уже вторую подряд сигарету.

Его стопка с коньяком так и стояла нетронута, пока он был с нами на очередном «перекуре».

– Да всем хватило, Михалыч. А сколько ещё будет, – произнёс один из командированных лётчиков. – Может хоть пригубишь?

Командир корабля снисходительно улыбнулся, затушил сигарету и вложил окурок в специально подготовленную банку.

Видно было, что ему хочется как-то пошутить, но не получается. Поистине, экипажи «чёрных тюльпанов», как называют в Афгане Ан-12, проклинают свою работу.