– Красавчик, Володя. А ваше «куда-нибудь» с Мигалово связано? – спросил я.

Кеша и Володя переглянулись и вновь загоготали.

– Я серьёзно, хохотунчики, – настойчиво произнёс я.

– Епические макарошки! Сан Саныч, туда мы и держим путь. Одну дозаправочку сделаем и к ночи будем в Мигалово.

Поблагодарил Володю, предложив небольшой магарыч в виде двух бутылок армянского благородного напитка, которые остались у меня после всех обысков в Лашкаргахе.

– Сань, спасибо! У нас с пьянством на борту бой. Никакого алкоголя не должно быть, – смотрел Володя на этикетки «Арарата» с широко открытыми глазами.

– Вов, ну это же валюта. Не пропадёт.

– Твоя взяла, капитан! Но только на презент возьмём.

Штурман объяснил нам, где его ждать. Пока Володя отошёл к диспетчеру по перелётам, чтобы получить «условия» на вылет, я задал сильно интересующий меня вопрос.

Особенно после того, как я и от Иннокентия учуял запах алкоголя.

– Кеша, и насколько давно ты знаешь Володю?

– Да мы в буфете познакомились. Он с соседней деревни оказался.

– И далеко эта деревня?

– Не-а. Километров 20 вдоль речки, а потом 10 км через лес.

Да вообще! Соседи почти!

Володя быстро оформился у диспетчера и потащил нас собой. Выходя на стоянку, он мощно хлопнул себя по лбу и убежал в сторону таможни.

– Я самовар забыл! – воскликнул он, сунув Кеше портфель с картами.

Надо сказать, что Петров чуть не выронил эту папку. Настолько она была тяжёлая?

– Такой маленький, а столько таскает, – удивился Кеша.

– У него «знания» всех членов экипажа. А также их документы.

Под термином «самовар» я понял только одно слово – самогон. Но Володя и здесь меня удивил. Слегка прогнувшись в спине, он тащил в руках самый настоящий самовар, уложенный в коробку.

Верхняя крышка торчала наружу. Провод свисал вниз и болтался из стороны в сторону.

– Хороший самовар, мужики! Даже квитанция есть. Пригодится, – улыбался Володя, истекая потом на жаре.

Довольный и уставший, он дотащил коробку с самоваром до самолёта. Ан-12 стоял на отдельной стоянке и уже был готов к вылету.

Рядом с ним толпилось несколько человек в военной форме и чемоданами. Каждый в разной степени усталости и приветливости.

– Саныч, а если нам… ну по «писюлику»? – предложил Кеша.

– Дружище, я не против, но на борту командир не я.

Тут слово взял Володя, который подхватил эту идею.

– Да нормально, братишки! Ща с командиром порешаем. Он за любой кипишь.

Через минуту был сформирован «передовой отряд» за забор и обозначен список покупок. Участвовали все, кто собирался лететь на Ан-12. Даже члены экипажа предложили свои варианты.

Пока Володя и Кеша бегали за закусками, я ближе познакомился с попутчиками. Первым был прапорщик в форме «эксперименталке» с перебинтованной рукой и двумя орденами Красной Звезды. Возрастом он годился мне в отцы, так что я и поприветствовал его уважительно «батя».

Он следовал вместе с майором из ВДВ. Говорят, что не могут попасть домой уже неделю. Судя по их небритым лицам, так оно и есть.

С ним рядом капитан с очень грустным видом. Сначала подумал, что это из-за количества его вещей – два чемодана, две коробки и ящик минералки. Подойдя ближе почувствовал, что это у него последствия хорошо проведённого вечера. Ну или последних нескольких вечеров.

– Блин, главное «Ессентуки» не забыть.

Уставшие глаза этого капитана прям в душу запали. Он несколько раз повторял сам себе не забыть этот ящик с минералкой. Похоже, капитану он дорог больше, чем все остальные его вещи.

Ещё один пассажир был не менее печальным. Старший лейтенант, командир инженерно-сапёрного взвода, буквально бледнел на глазах. А ведь у него кожа загорелая, как после курорта на каких-нибудь островах.