Даже если бы Кэрен позволил мне задержаться чтобы выбрать ленту, купить её все равно бы не получилось. Деньги, те, что получилось выручить за продажу трав, я оставила дома, как и всё остальное, что когда-то принадлежало нам с матерью. С собой я взяла лишь немного одежды и браслет, сплетённый из маленьких камушков.

Добравшись, наконец, до постоялого двора, окруженного воротами, мы зашли внутрь. По обоим сторонам круглой мостовой располагались небольшие здания. Указав на конюшню, капитан приказал своим людям отвести туда лошадей, и перебросив поводья своего коня Холдеру, направился к трехэтажной постройке, стоявшей в противоположной стороне от конюшни.

Я даже не заметила, как осталась одна. За каменными стенами праздничный шум был еле слышен. Я быстро моргнула и отшатнулась назад, словно только что очнулась от чудесного сна. Чувство окрыленности покинуло меня, оставив после себя щемящую тоску. Пустым взглядом я смотрела на стену перед собой, как будто сквозь нее могла увидеть площадь, где царило веселье.

Дыхание стало прерывистым, грудь сдавило внезапной тяжестью, и я почувствовала, как задыхаюсь. Выйдя из оцепенения, я схватилась двумя руками за горло, царапая его ногтями, стараясь сделать хоть маленький вдох.

Из-за накатившегося головокружения, я не заметила, как ко мне кто-то подошел и с силой схватил за плечи. От неожиданного прикосновения я дернулась, хватая ртом воздух. С трудом сфокусировав взгляд, я наконец увидела, кто именно стоит передо мной.

– Дыши. – приказал Кэрен.

Я повиновалась, с усилием делая короткие вдохи. Постепенно напряжение уходило, невидимая цепь вокруг горла, не дающая мне вдохнуть – пропала, и в глазах окончательно прояснилось.

– Что с тобой? – нахмурив брови, спросил он меня.

– Ничего, всё в порядке, – вернув контроль над собственным телом, я отступила на шаг назад. И чуть не покачнулось от внезапно навалившейся слабости.

Кэрен окинул меня скептическим взглядом с головы до ног.

– Если ты думаешь, что я беспокоюсь за тебя – то глубоко ошибаешься. Ты не ранена, идти можешь. Остальное меня не интересует.

Потерев руками лоб, я думала промолчать, но что-то заставило меня выпалить:

– Тогда зачем ты вообще спросил, в порядке ли я, если видел, что со мной все хорошо? – и тут же стушевалась, поняв, что мои слова прозвучали слишком грубо. Я опустила руки. – Прости за мою грубость. Я просто…

Невысказанные слова разрывали меня изнутри. Необходимость высказать своё беспокойство вслух, пугала и одновременно обнадеживала меня. Но я не могла. Не когда он так равнодушно смотрел на меня.

– Ладно, мы все равно тут одни. Просто… что?

Услышав его слова, я почувствовала заметное напряжение в мышцах.

– Я… – крепко зажмурившись, чтобы не дать подступающим слезам и шанса пролиться, я подняла взгляд на Кэрена. – Люди из моей деревни сейчас оплакивают своих родных. А я вместо того чтобы разделять их горе, улыбалась и наслаждалась праздничным весельем. Больше всего… больше всего на свете я хотела бы, чтобы все сложилось по-другому. Чтобы все, кто погиб – оказались живы.

После небольшой паузы Кэрен пожал плечами, сложив руки на груди:

– Смерть не выбирает к кому явиться. Она просто приходит. Иногда неожиданно, а иногда ее ждут. Но люди умирают каждый день и бессмысленно сейчас горевать об этом.

– Бессмысленно? – я горько усмехнулась, смахивая слезинку, которая всё-таки предательски скатилась по щеке. – Как легко ты об этом говоришь.

Голос Кэрена стал будто еще холоднее прежнего.

– Легко? – он хмыкнул. – Не удивлен, что ты так считаешь. Но знаешь, когда столько лет идешь со смертью рука об руку – невольно начинаешь привыкать к её частому появлению.