– Расскажите мне о нападении оборотня, – попросил Ван Хельсинг.

– Вряд ли это можно счесть достоверными свидетельствами. – Обстоятельства… темнота, ужасное волнение, страх, он сам честно признался, что не уверен, что именно было на самом деле, а что могло привидеться. Но я склонен верить ему… – Он пересказал компаньону слова арестованного приятеля, потом достал из кармана блокнот с пометками и перелистал страницы. – Я также побеседовал с констеблями. Убийца управлял кэбом, сам экипаж нашли сегодня утром в нескольких кварталах от места трагедии, пустым и перевернутым, лошадь освободилась и бродила по улицам. А позавчера, – мрачно добавил он, – был обнаружен окоченелый труп, вероятно, жертва уличного грабежа. Опознан как Джон Доббс, кэбмен. Его наниматель заявил в полицию, когда тот не явился с очередным еженедельным взносом и не вернул брум, которым управлял.

– Вы полагаете, что эти трагедии взаимосвязаны?

– Так подсказывает логика, – кивнул Джонатан, опускаясь в свое любимое кресло. – Оборотень убил беднягу Доббса, чтобы завладеть его экипажем, которым и пользовался для своих черных дел. Более того, это не первый случай, за последние два месяца пропали без вести уже трое кэбменов, считая Доббса – четверо. Тела не были найдены.

– Возможно, он пользуется этой личиной, чтобы искать жертвы, – сказал Ван Хельсинг. – Что может быть обыденнее, чем следующий привычным маршрутом лондонский кэб!

– К сожалению, я не смог узнать больше, – Джонатан запустил пальцы в волосы. – Нужно побеседовать с владельцами всех контор и опросить самих кэбменов…

– Вы не сможете сделать это сами, друг мой. Нам понадобится помощник.

– Предлагаете обратиться к частному детективу?

– Нет, – ответил профессор, – это слишком опасно – для него. Мы с вами знаем, с чем имеем дело, однако мало кто воспримет это всерьез.

– Еще кое-что! Вы упоминали сегодня утром, что обычные собаки становятся агрессивнее в присутствии оборотня. А как ведут себя лошади?

– Все утверждают, что лошади проявляют беспокойство, отказываются повиноваться даже кучеру, к которому привыкли, могут сорваться и понести, как в присутствии хищника, их природного врага, – ответил Ван Хельсинг после недолгого раздумья. – Но в Лондоне, похоже, подобного не происходит, коль скоро оборотень в состоянии заниматься извозом. Это может означать, что… он защищен, его сущность неощутима. Возможно, специальный состав, изменяющий запах… – глаза за круглыми стеклами очков вспыхнули, и профессор сорвался с места, к высокому шкафу. – Где же эта книга… подождите, сейчас я найду нужный раздел…

– Профессор, – Джонатан встал, – в нашу первую с ним встречу вы упоминали, что эти существа – не городские обитатели, и что кто-то мог привезти его в Лондон как домашнее животное… а может, как слугу?

Ван Хельсинг прервал поиски и повернулся к своему товарищу. Пламя все никак не гасло в его голубых глазах, а губы постепенно расплывались в улыбке.

– Вы по-прежнему считаете, что нам в этом деле понадобится помощник? – спросил Джонатан.

– О да, – кивнул Ван Хельсинг. – Помощник совершенно особого склада характера, для чрезвычайных поручений.

Следующие дни не принесли никаких важных новостей. Профессор Ван Хельсинг, верный обещанию, посетил Британский музей, чтобы изучить мумию, и пока что не обнаруживал в ней готовности пробудиться от священного сна, дабы предъявить претензии к содержанию и обращению.

Джонатан занимался поисками подходящего жилья для трансильванского графа – несмотря на все заверения Игоря в том, что его хозяин соблюдает крайнюю осторожность, хотелось покончить с этим заданием как можно скорее. Попутно он продолжал изучать справочники, искать прецеденты и готовиться к защите Джеффри Кэмпбелла в суде. Дважды он навещал приятеля в тюрьме, тогда же беседовал с Элайзой, действительно премилой шатенкой с дерзкими серыми глазами и россыпью веснушек. О намерениях профессора Ван Хельсинга нанять им помощника Джонатан в своих заботах позабыл и не вспоминал ровно до вечера вторника. Миссис Тернер в этот день слегла с инфлюэнцей, профессор, назначив ей лекарства и самым тщательным образом проинструктировав служанку Энни, сам подал компаньону ужин, сервировав его в маленькой угловой столовой на первом этаже.