– Егор Сергеевич, есть разговор, – проговорил Леонид.

Сотин бросил на него недовольный взгляд и холодно произнес:

– Я тороплюсь. Это может подождать до завтра?

«Видимо, все еще дуется за мое опоздание», – предположил Леонид.

– Боюсь, что нет, – твердо проговорил он.

– Так в чем дело?

– Кажется, я выяснил, кто и как ворует телефоны на складе, но возникла проблема. Человек, рассказавший мне об этом, был убит два дня назад. Не исключаю, что к нам в ближайшее время у милиции появятся вопросы.

– Да что же за день-то сегодня! – воскликнул Егор. – С утра все идет словно через жо… – он не договорил, достал телефон и набрал чей-то номер.

«Похоже, не только у меня сегодня звезды легли неправильно. Кажется, нас уже двое!» – мысленно усмехнулся Леонид.

– Валерия Петровна, у меня тут возникли срочные дела, не могли бы мы перенести нашу встречу на полчаса? – проговорил Егор, как только ему ответили.

Закончив говорить по телефону, он нахмурился, взглянул на Брюсова и сказал:

– Давайте пройдем в ваш кабинет.

***

Как обычно Царьков назначил встречу в ресторане «Макдональдс» на Тверской. Это уже давно стало неизменной традицией. Войдя в зал, Леонид сразу заметил Евгения Ивановича. Его массивная фигура заметно выделялась на фоне шумной хохочущей компании подростков. Он с сосредоточенным видом расправлялся с гамбургером, периодически прихлебывая из кофейного стаканчика. Можно было не сомневаться, что в кофе влита приличная порция коньяка или виски из его бездонной фляжки, с которой Царьков не расставался.

– В общем, дело обстоит так, – с набитым ртом проговорил Царьков, как только Леонид поздоровался и уселся напротив него.

– Два дня назад в одиннадцать часов вечера в квартире Ковалевой начала орать музыка. Соседка не могла заснуть, не вытерпела и пошла вправить мозги непутевой девице. Долго звонила, стучала в дверь, но все безрезультатно. Тогда она в бешенстве пнула дверь ногой, и та вдруг открылась. Соседка вошла в квартиру и чуть не грохнулась в обморок. Ковалева лежала на полу прихожей в луже крови и с дыркой в затылке. Похоже, она пыталась убежать, но не смогла. Тетка вызвала врачей и милицию. Когда наши приехали, то нашли в квартире еще и мертвого Ляпина. Он лежал на полу возле дивана с дыркой во лбу. Но кроме того, у него еще была побита рожа.

– Его что, пытали? – воскликнул Брюсов.

– Вряд ли это можно назвать пыткой. Но незадолго до смерти кто-то пару раз съездил ему по морде.

Царьков закончил есть, икнул, вытер салфеткой рот, исподлобья взглянул на Брюсова и проговорил:

– Твоя очередь. Колись.

Леонид подробно рассказал все о своей встрече с Ляпиным и о том, что узнал от него о супругах Петровых. Правда, он стыдливо умолчал о картине, которую Ляпин ему нагло впарил за пятьдесят долларов. Также, не называя Огинского и его компании, коротко рассказал Царькову о прошлом Петровых. Не то чтобы он не доверял Евгению Ивановичу, но он дал Огинскому слово, и его следовало держать.

– Скажи, а эти твои Петровы не могут быть связаны с наркотиками? – после короткого раздумья задал вопрос Царьков.

– Всякое, конечно, может быть, но я, честно говоря, так не думаю. Во всяком случае раньше они ни в чем подобном замечены не были. А почему спрашиваешь?

– Да дело в том, что в квартире Ковалевой была найдена приличная партия наркотиков. На любой вкус. Наши говорят, тянет тысяч на шестьдесят рублями, считай на две тысячи долларов. Его бывшая подружка говорит, что он был мелким наркодилером, – допив содержимое из кофейного стаканчика и отдуваясь, произнес Царьков.

– Видимо, сейчас основная версия – это убийство из-за наркотиков? – спросил Леонид.