В тягостном раздумье Александр Иванович медленно поднимался по лестнице и слишком поздно заметил своего шефа – полковника Валентина Юрьевича Мирадзе, спускающегося ему навстречу. Как всегда, от того веяло дорогим парфюмом, благополучием и надменной уверенностью. Дорогой костюм с белоснежной рубашкой и строгим галстукам идеально скрывали полноту. А в сверкающие начищенные английские ботинки можно было смотреться как в зеркало.

– Утро доброе, Александр Иванович! – язвительно произнес Мирадзе и демонстративно взглянул на свои дорогие часы. – Смотрю, ты сегодня не очень спешишь на службу.

– Здравия желаю, товарищ полковник! – натянуто улыбнувшись, бодро произнес Рожков, пытаясь изобразить привычную нагловатую веселость, которая так импонировала его шефу.

– Что случилось? Ты что такой пожеванный, словно провел всю ночь в борделе?

– Если бы, – усмехнулся Рожков. – Но, к сожалению, все не так романтично. Вчера у меня дома сдох кондиционер, и я от жары всю ночь не мог заснуть.

– Понятно, – рассеяно проговорил Мирадзе, бросил взгляд по сторонам и тихо спросил:

– Что с «Вратами»?

– Работаю, – уверено ответил Рожков. – Все будет нормально.

Мирадзе еще раз бросил быстрый взгляд по сторонам, улыбнувшись, с кем-то раскланялся, спустился ниже на ступеньку и стряхнул с плеча Рожкова невидимую пылинку. Затем неожиданно, как клещами, до боли сжал трапециевидную мышцу и с улыбкой тихо сквозь зубы прошипел:

– Ты мне кончай каблуками щелкать, как на параде. Я и сам так умею. Ты понимаешь, мудило, в какое положение я из-за тебя попал? Мы получил аванс, ты сообщил, что картина уже у нас. А что в итоге?

– Валентин Юрьевич, я решу эту проблему. Обещаю, – скривившись от боли, тихо проговорил Рожков.

Мирадзе разжал руку, еще раз заботливо стряхнул с его плеча пылинку и, холодно чеканя каждое слово, проговорил:

– В три у меня в кабинете. Жду с докладом по «МнС».

– Так точно. В пятнадцать буду у вас, – протараторил Рожков, но тут же замялся и произнес:

– Валентин Юрьевич, мне удалось узнать, у кого сейчас находится картина, но для этого пришлось прибегнуть к радикальным мерам. Мне бы хотелось, чтобы вы…

– А вот про это я точно ничего не хочу знать! – перебил его Мирадзе. – Сам навалил кучу, сам ее и разгребай.

Он похлопал застывшего Рожкова по плечу и решительно направился вниз по лестнице.

– Вот же падла хитрожопая! – тихо произнес Рожков, провожая взглядом удаляющуюся фигуру начальника.

***

Бывают дни, когда с самого утра все идет наперекосяк. То, что сегодня один из таких дней, Брюсов почувствовал, как только, побрившись, вышел из ванной. Где-то в глубине квартиры раздался душераздирающий рев сына.

– Таня, что у вас происходит? – крикнул Леонид.

– Мы не можем найти Димкину машинку, а без нее он не хочет идти в садик, —послышался раздраженный крик Тани.

– Значит, едем без машинки. У меня утром очень важное совещание. Я не могу опаздывать.

Из комнаты вышла Таня. Она все еще была в домашнем халате.

– А я могу! Меня же за опоздание лишь по головке погладят да спасибо скажут, да? – воскликнула она.

– Но ты еще даже не одета!

– Если ты не заметил, то я еще даже и не накрашена. Кстати, ты тоже еще не одет.

– Да мне достаточно пары минут, а ты будешь еще полчаса крутиться перед зеркалом! – возмущенно воскликнул Брюсов.

– Чем орать на весь дом, лучше иди к Димке и поищи с ним его чертову машинку, а я пока соберусь.

Они еще какое-то время бессмысленно пререкались друг с другом, после чего Леонид, кипя от злости, все же пошел искать игрушку сына. Треклятая машинка была найдена под ванной, после чего сын успокоился и милостиво разрешил отвезти себя в садик. Но в итоге они опоздали везде – и в сад, и на работу. Всю дорогу ехали молча в напряженной тишине. Каждый чувствовал себя незаслуженно обиженным. На парковке холодно попрощались и торопливо разбежались каждый к своему подъезду.