Войдя в здание, Леонид взглянул на часы, чертыхнулся и чуть ли не бегом бросился на второй этаж. Еще в армии, будучи командиром части, он приучил себя к точности и пунктуальности во всем, что касалось дела. Это стало неотъемлемой частью его характера. Он никогда не опаздывал сам и не терпел этого от подчиненных. Сотин вчера специально попросил всех явиться вовремя, и как назло именно сегодня с Брюсовым впервые за все время работы случился такой непростительный конфуз.

Подойдя к переговорной, он перевел дух, поправил рукой волосы, бесшумно открыл дверь и, стараясь не привлекать внимания, тихо вошел в зал. За длинным овальным столом сидело человек десять, Сотин стоял во главе стола и что-то говорил. Увидев Леонида, Егор на мгновение замолчал и недовольно взглянул на него. Десять человек тут же повернулись в его сторону. От стыда Леонид был готов провалиться свозь землю. Он быстро прошел и сел рядом со своим старым другом, руководителем развития розничной сети Владимиром Юрьевичем Грачевым. Тот недоуменно взглянул на него поверх очков и осуждающе покачал головой. Леонид взял лист бумаги, карандаш и быстро написал:

– «Что я пропустил?»

Грачев подтянул листок к себе и черканул в ответ:

– «Ищем и анализируем причины провала на западном фронте. Эстонский блицкриг, похоже, захлебнулся. А что случилось у вас?»

– «Мелкие сражения семейного масштаба!» – коротко отписался Леонид.

После совещания он еще какое-то время поговорил с Грачевым, а затем направился в свой кабинет. В этот момент в кармане завибрировал телефон. Леонид взглянул на входящий номер и на мгновение замер от накатившего вдруг дурного предчувствия.

– Здорово, Брюсов! – послышался знакомый насмешливый голос. Это был Евгений Иванович Царьков – уже немолодой майор МУРа, с которым у Леонида за последние годы сложились прочные деловые отношения. Евгений Иванович иногда поставлял ценный инсайд, а Леонид ему за это исправно платил. За семь лет знакомства Брюсову так и не удалось привыкнуть к хамоватым, грубым манерам Царькова. А также к запаху перегара, который постоянно сопровождал Евгения Ивановича. Но он ценил его за профессионализм, феноменальную память и своеобразную порядочность в их отношениях. Кроме того, за последнее время их сотрудничество стало все чаще носить бескорыстный характер. Но неожиданные звонки Царькова всегда вызывали необъяснимое чувство беспокойства и тревоги.

– Привет, Евгений Иванович! Как дела?

– Разнообразно. Слушай, Ленька, давай, чтобы не тратить попусту время, я задам тебе пару простых вопросов, а ты мне на них честно ответишь. Готов?

– Ну, давай попробуем, – усмехнулся Леонид.

– Скажи, тебе знакома некая Светлана Дмитриевна Ковалева, возраст: двадцать семь лет, коренная москвичка.

– Нет. А в связи с чем интересуешься?

– В связи с ее убийством в собственной квартире два дня назад, – пророкотал Царьков.

– Мне жаль, – насторожился Брюсов, входя в свой кабинет. – Но вынужден задать тебе встречный банальный вопрос. Причем здесь я?

– Очень надеюсь, что не при чем. Но кроме нее в квартире также найден труп ее приятеля. Это некий Петр Васильевич Ляпин, двадцать пять лет, уроженец Иркутска. Раньше работал в вашей богадельне. Вот я и подумал, может, ты его знал и сможешь чем-то помочь моим коллегам в этом деле?

Леонид с ошарашенным видом опустился в кресло и начал усиленно тереть лоб.

– Так ты знал его или нет? Что молчишь? О чем задумался? – продолжил наседать Царьков.

– Думаю о том, что нам надо срочно встретиться.

Закончив телефонный разговор с Царьковым, он вышел из кабинета в зал, отыскал глазами Сотина и быстро направился к нему. Сегодня Егор на удивление был в строгом деловом костюме, а длинные волосы аккуратно стянуты сзади в виде хвоста.