– Вы ведь знаете, зачем вас направили в Вятку? – Власов налил себе коньяк, но Царю подал только воду.

– Мы сами туда направились, чтобы восстановить монархию, – сухо ответил Владимир Кириллович.

– Говорите так, будто это не был приказ Фюрера. – сказал Власов.

– Фюрер – старый болван, Андрей Андреевич. Порой, мне кажется, что этот старикашка окончательно выжил из ума. Он видит угрозу для Рейха во всём, что движется и не говорит по-немецки. Когда мы установим монархию, он поплатится за свой поход на землю русскую, и мы вернём Москву. Так что, это мы направляемся, а не он. – разозлённо говорил Владимир Романов.

– Ха! За такие слова я бы вас мог сдать, но я не буду, Ваше Величество. Мне самому было бы прекрасно, чтоб дело ваше правое верх взяло. Однако, я полагаю, что вы лжёте всей своей недопартией! – Власов стукнул кулаком по столу. – Вы едете, чтобы изображать монархию! Берлину нужна вывеска. "Смотрите, русские сами вернули царя!" А вы… – он ткнул пальцем в воздухе, – будете марионеткой. Как я. Как Вагнер в Перми… извиняюсь, в «Пермьхайме», как он сам его кличет!

Царь Владимир III не ответил. Но Таборицкий заметил, как его пальцы сжали стакан так, что костяшки побелели.

– А что предлагаете вы, генерал, даже если мы лжём? – наконец спросил Владимир Кириллович.

Власов откинулся на стуле.

– Я предлагаю… не торопиться. Вятка – гнездо бандитов. Сначала нужно зачистить. Мои люди могут помочь. – сказал он.

– У Вагнера дешевле будет, Андрей Андреевич, да и ребята его посолиднее твоих «солдатишек» дерутся. Ты им мундиры то менял после Великой войны? – говорил надменно Царь.

– Уели, Ваше Императорское Величество. Что-ж, я предполагал, что наша помощь вам не пригодится. Тогда… действуем, как сказал Фюрер. Гутрум, входите! – крикнул в конце Власов.

В помещение вошёл угрюмый бородатый мужчина с какими-то безумными глазами. Это был Гутрум Вагнер. Так и не скажешь, что ему недавно исполнилось только 20 лет. Выглядел он на все 30.

– Хайль Гитлер! – вскрикнул он, вскинув правую руку вверх. Его примеру последовали все присутствующие в кабинете, даже Царь.

– Итак, мои люди готовы помочь, мы получили приказ от Фюрера. Будем готовы выдвинуться завтра же. – уверенно говорил Вагнер.

– Спасибо вам огромное. – сказал Царь и со всей душой протянул руку Гутруму. Тот принял её и улыбчиво пожал.

– Господа, предлагаю выпить! – воскликнул Власов и, наконец, поделился своим коньяком.

Вагнер, Романов, Власов, Таборицкий, Энгельгардт, Бенкендорф, Головлёвский и другие получили по бокалу коньяка, хотя некоторые из них, даже слова не промолвили за переговоры с Андреем Власовым.

– За тысячелетний Рейх! – произнёс тост Вагнер.

– За тысячелетний Рейх! – нехотя поддержали все остальные. Партийцы боялись, что если они не будут потакать во всём Вагнеру, то никто больше не доставит их в эту заветную Вятку. Действительно, а кто ещё? Власов, который за своих, откровенно, «устаревших» солдат берёт по 300 рейхсмарок за батальон. Кто ещё?

Вагнер буквально продавал себя – но он понимал: без него партийцы не доедут, а это был приказ Фюрера, которого нельзя ослушаться.

Вечером все гости разошлись. Завтра был тяжелейший день – начало перехода через Казанское государство, которое было совершенно не дружественным для Рейха и его сателлитов.

На улице Таборицкого нагнал Энгельгардт.

– Ты видел, как он на тебя смотрел? – прошипел он. – Власов знает, что ты «под кайфом» был почти весь вечер. Если он доложит в Берлин…

– Пусть попробует, – Таборицкий достал из кармана ампулу. – У меня свои методы убеждения.

В тени вокзала стоял власовский офицер и внимательно записывал их в свой блокнот.