Через полчаса каждый из игравших обзавёлся лёгкой, но неприятной головной болью. Как справедливо заметил самый умный из нас, Олег, мы поймали приличное похмелье, так ни разу и не опьянев. Однако это нас вовсе не расстроило, а скорее развеселило, дав повод продышаться и прошвырнуться всей дружной компанией ночью под звёздами. Заодно тайком посмотреть в окна соседнего домика на готовящихся ко сну обаятельных скрипачек.

Тогда мы ещё не знали, что Игорь заботливо приберёг для нас две, тайком прихваченные из обширных запасов отчима бутылки коньяка, которые он решил выставить только через пару-тройку дней. Игорь тоже никуда не спешил и хотел удивить друзей неожиданным подарком где-то к экватору нашего отдыха. Хотя нам и без коньяка было смешно, интересно и весело.

Нами двигало постоянное и неуёмное стремление из каждого момента своей жизни сделать праздник. Не упуская ни одной секунды праздновать свою жизнь. Каким-то внутренним чутьём мы предпочитали поискам эфемерного счастья радость каждого конкретного момента. Пусть и без единой копейки денег. Этот навык и сейчас не утрачен, нет. Но уже заметно приглушён. Как иносказательно выразился ещё больше поумневший с годами Олег, это потому, что «все мы уже возвращаемся с ярмарки домой».

Когда я ещё не появился на свет, но уже совершенно точно был в планах своих родителей, в кинотеатрах шёл индийский фильм «Зита и Гита». История про двух сестёр-близнецов с разными характерами, но одинаково непростыми судьбами.

Я этот фильм так и не посмотрел. Зато в моей студенческой жизни были Саша и Рита. И они вовсе не были близнецами, а, наоборот, являлись двумя молодыми людьми разного пола, состоящими друг с другом в тесно переплетённых и сложных взаимоотношениях. Чем они были похожи, как близнецы, так это характерами: упрямыми, независимыми и безрассудными.

Сашка внешне смахивал на классического «джентльмена удачи» из любой исторической эпохи. Или на ковбоя с Запада. Высокий, широкоплечий, с внимательным взглядом и обманчиво плавной медлительностью движений.

Рита – маленькая и (тоже) обманчиво хрупкая, с обжигающе чёрными глазами и волосами – выглядела экзотической птичкой. Тело её пребывало в постоянном движении, перетекая в разные положения стремительно и хаотично. Она – тропическое торнадо, невесть как оказавшееся в нашей средней полосе.

У Саши внутри настоящий вулкан из законных и не очень страстей. Периодически этот расплав стремится сокрушить барьеры и вырваться из него наружу, но он изо всех сил старается держать свои чувства под строгим контролем. Иногда ему даже удаётся делать это долго. С Ритой иначе нельзя.

У Риты оболочка тонкая, почти прозрачная. От любого острого слова или неосторожного поступка в ней появляются прорехи, откуда начинают бить молнии и вылетать смертоносные вихри. Попасть в объятья такого вихря – хорошего мало, и Сашка это прекрасно знает. Если они с Ритой одновременно не сдерживаются, то один характер с ужасным грохотом сталкивается с другим и начинается форменный апокалипсис. Всем срочно эвакуироваться. При этом живут они вместе. И даже среди людей, в обычном многоподъездном доме.

Познакомились они в больнице. Рита лежала в отделении реабилитации, а Саша двумя этажами выше – в глазном. Риту по весне зажали в комнате общаги пьяные подонки и попытались изнасиловать. Она крутнулась к окну, пинком вышибла окно и прыгнула вниз. С пятого этажа. Приземлилась в мартовский сугроб, но получила компрессионный перелом позвоночника.

Сашка в тот снежный март не смог удержать внутри свою огненную лаву и в пьяном гневе выбросил из окна третьего этажа базы отдыха казённый телевизор. Телевизору повезло меньше, чем Рите. Он упал на гранитное крыльцо и красиво разлетелся на кучу разнообразных ламп и транзисторов.