Телефон, лежащий в сумке, которую Алексей так и не распаковал, уже долгое время вибрировал. Это была Катя. Она чувствовала. И он чувствовал, что это она. Надо что-то ответить, она волнуется. В этот момент он думал о ней, о том, что он еще не успел сказать ей столько всего важного. Стеснялся или не находил подходящего момента. Но он уже отключался, проваливаясь в сон. Через полминуты он спал. Мобильник же периодически напоминал о себе вибрацией.

Алексей спал долго, примерно до четырех часов вечера следующего дня. Последние часы сна он сильно ворочался и скомкал простыню, имевшую, недостаточный для матраса, размер. Когда он пришел в себя, поговорил с доктором, одновременно выпив больничного чаю. Доктор говорил страшные вещи, которые доходили до сознания Алексея постепенно из-за полусонного состояния. Из них он сделал вывод, что он попал сюда надолго, минимум, на несколько недель, может даже, на пару месяцев. Нужно было пройти обследование, чтобы точно все понять. Доктор, худощавый пожилой мужчина, со строгим морщинистым лицом и тихим спокойным голосом, внушал ему доверие. Хотелось думать, что он в надежных руках. Когда же доктор покинул палату, Алексей полез в сумку за мобильником. Память СМС его телефона была уже переполненной. Он, не спеша, грустно улыбаясь, читал Катины сообщения, заполнившие всю память, после удаляя их, чтобы освободить место для новых СМС-ок, которые все приходили и приходили. Он ответил ей, что все хорошо, но СМС-ка не дошла, баланс его мобильника был в глубоком минусе. Сказался вчерашний разговор с родными по городскому телефону. Может оно и к лучшему, подумал он. Нужно отвыкать. Он уже почти не помнил своих вчерашних мыслей.

Вскоре приехали родители, которых он очень рад был видеть. Ему было привезено столько разных вкусностей, что все это едва поместилось в его тумбочку и без того переполненный больничный холодильник, единственный на весь этаж. Есть ему не хотелось совершенно. А потом приехал Евгений, которого не пустили в больницу и они общались через коридорное окно. Он принес Алексею лимонад, пакет мандаринов и большой журнал с сканвордами, из которого была вырвана страница с призовым заданием. В погоне за выигрышем, Евгений уже купил этих журналов на сумму, суммарно превышающую 500 рублей, и выиграть хоть какой-то приз для него теперь было делом чести. Алексей дал ему номер Кати и попросил написать ей, что у него все хорошо, чтобы она не волновалась. Он уже сам верил, что все будет хорошо. Доктора специально пугают, чтобы пациенты более ответственно относились к своему здоровью.

Еще несколько дней в больнице практически поставили его на ноги. Уколы и процедуры делали свое дело. Иногда к вечеру становилось хуже, но уже не так, как было в начале. Большую часть времени он спал, в промежутках читая книги. Из больничной еды он пил только чай. Ему казалось забавным, что при жесткой экономии больничной заварки, сахар не жалели, на чашку приходилось ложки по три. Катя писала ему несколько СМС в день. Алексей не хотел, чтобы все началось снова, и не отвечал ей. Он специально никого не просил пополнить счет мобильного, чтобы не иметь возможности отвечать Кате. Это стоило ему больших усилий, но он удалял ее СМС сразу после чтения.

Больничные дни тянулись очень медленно. Его соседи по палате, один за другим выписались, и скоро он остался один. За окном снова пошел снег. Лежать в одинокой палате, постоянно думая о ней было тяжело. Катя через какое-то время перестала писать. Значит, Евгений все сделал правильно.

«Итак, она звалась Татьяной…»,– мечтательно, нараспев продекламировала медсестра в процедурной, куда Алексей и еще двое больных пришли на ингаляцию,– «Кто продолжит «Евгения Онегина»? Это была полная светловолосая женщина с добрым и скучающим лицом. Каждому из них вчера было сказано явится на ингаляцию с девяти до двенадцати, и все они, конечно, пришли к девяти. Все трое молча переглянулись и снова уставились на нее. Тогда она указала на Алексея и велела садиться к ингалятору, а остальных попросила подождать в коридоре, на протертом бежевом дерматиновом диване. Через пару дней Алексей, вдохновленный ею, уже читал роман Пушкина, лежа в палате. Старался растянуть книгу, читая не торопясь, осмысленно и вдумчиво, но она, все равно, очень быстро закончилась. Сканворды давно надоели, они были составлены компьютером, вопросы в них были однотипными и часто повторялись.