– Ну что-ж, давайте-ка перейдём в наступление… Товарищ старшина, распорядитесь по частям. Пускай на передовую перейдут казахи. – сказал Василий.

Старшина убрал из рта сигарету, бросил на землю и растоптал её сапогом.

– Так точно, товарищ полковник! – сказал старшина и побежал к дивизии.

– Ступайте, товарищ лейтенант, и передайте от меня «привет» товарищу комбригу. – сказал полковник.

– Так точно, товарищ полковник! – покорно ответил Чернов и побежал обратно к штабу 44-ой дивизии.

Через 10 минут части двух дивизий соединились. И они перешли в наступление. Среди наступавших была и 2-ая рота 44-ой стрелковой дивизии.

– Если так и будет идти эта «война», то мы так от скуки сдохнем скорее, чем от польской пули. – сказал Петренко, обращаясь к Волкову.

– Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь. Слыхал пословицу? Как рука, кстати? – ответил Володя.

– Слыхал. Только здесь явное исключение. Рука всё ещё побаливает, но благо, что я правша. – сказал Александр.

– Был бы ты левшой… Тебя бы здесь не было. – с ухмылкой ответил Волков.

– Цыц, бойцы. Я что-то слышу. – сказал лейтенант Чернов, которому было приказано вести в атаку собранные части. После его слов, солдаты замерли. А слышал Чернов копыта лошадей. Звук неумолимо приближался, но вскоре он стих. Никого не было видно.

– Продолжать наступление. – скомандовал лейтенант. Но через пару секунд уже начали слышаться польские возгласы: «Komuniści!».

Из леса послышались команды: «Raz… Dwa… Trzy…». Их отдавал отставной майор Витольд Радзилевич. Он обратился к капитану Юзефу Цвынару:

– Bierzemy jeńców? (пленных берём?)

– Tak, bierzemy jednego z Iwanowów i zaciągamy ich do Ulreicha. (Да, берём кого-то из Иванов и тащим к Ульрайху.) – ответил Юзеф.

– Czy przyjmiemy rannych? (Раненого возьмём?) – спросил Витольд.

– Tak (да.) – одобрил Юзеф.

Уланы 14-го Язловецого уланского полка выскочили на русских.

– Уланыыы! Приготовиться открыть огонь и примкнуть штыки! – закричал лейтенант Чернов.

Солдаты сели на корточки, примкнули штыки и нацелились на приближающуюся угрозу.

– Огонь! – скомандовал Чернов.

Все солдаты открыли огонь. Петренко попал в лошадь одного из уланов и на радостях сказал Волкову:

– Ура, мой первый поляк!

Но радоваться было ещё рано. Поляков было намного больше, чем один улан. Прямо по курсу маршировала пехота капитана Цвынара. И она тоже открыла огонь. Пострадало около четырёх русских солдат. А уланы вклинивались в строй пехоты Чернова. Витольд Радзилевич подготовился ударить пикой по первым солдатам строя. Ему приглянулся молодой парень с чёрными волосами и немного смуглой кожей, который убил уже пятерых поляков и с радостью сообщал об этом Волкову. Это был Александр Петренко. И Витольд со всей сил вдарил пикой по плечу Александру. Он хотел попасть ему в голову, но чуть-чуть промахнулся. Петренко всё равно упал без сознания.

– Саню убили! – воскликнул Волков.

– Потом заберём, сейчас отходим, отстреливаясь, держимся, товарищи. – скомандовал Чернов. И Советская пехота начала отходить. Петренко и ещё несколько раненых солдат остались лежать на польской земле.

Радзилевич прискакал к Цвынару и спросил:

– Co? Kogo bierzemy? (Что? Кого берём?)

– Daj mi tego młodego. Dobry wojownik, zabił dziesięciu z nas. (Давай вот этого, молодого. Добрый воин, десятерых наших завалил.) – ответил Юзеф, показывая на Александра Петренко.

– Ciągnęli nas aż do powrotu Iwanów. (Потащили, пока Иваны не вернулись). – сказал Витольд.

Поляки взяли за руки и за ноги рядового Петренко и потащили в неизвестном направлении…

ПЛЕН.

Расшифровка протокола допроса от 2 апреля 1940-го года. Местное время 5:21. База НКВД. Город Ленинград.