Он припарковался и заметил её спину, мелькнувшую за закрывающейся дверью кафе. Непроизвольно подумал, что она вся пока так же ускользает от него. Как ветер. Ты его чувствуешь, видишь движение, знаешь, что он дует прямо сейчас, но поймать не можешь. Только подставить ему лицо, открыто, и он окутает тебя своей воздушной лаской.

Настя читала меню, когда он вошёл.

— Доброе утро! Будешь завтракать? — Показала ему разворот с соблазняющими фотографиями омлетов и выпечки.

— На твой выбор, — согласился Павел. — И привет!

Она соскочила со стула и, не дожидаясь официанта, сделала заказ у кассы.

— Такая голодная? — Он пытался понять её нетерпение.

— Немножко взвинченная. К тому же пусть будет сюрпризом для тебя сегодняшний утренний перекус. — Настя положила локти на край столешницы и отбивала глухую дробь подушечками пальцев.

Павел тоже облокотился.

— Я не против. Люблю сюрпризы от тебя.

— Мхм, — она забрала обе чашки подоспевшего кофе, добавила сахар в его напиток, размешала и передала из рук в руки.

— Настя, что-то случилось? — Он принял блюдце, не успев перехватить её руку.

— Много мелких раздражителей за очень короткий промежуток времени. Чтобы ни на ком не сорваться, направляю энергию в мирное русло.

— Шепчешь заговоры над одуванчиками. — Павел спрятал за чашкой довольную улыбку, увидев её удивлённое лицо. — Я проезжал мимо и видел, как ты колдовала. Посигналил, но где мне тягаться с участниками волшебства!

Она улыбнулась и выдохнула, расслабляясь.

— Шпионил за мной. Хотел выведать заклинание на цветах-цыплятах?

Он поднял руки.

— Виноват, не удержался. — И расплылся в улыбке. — Откуда такое сравнение?

Настя усмехнулась и неожиданно показала ему язык.

— Вот тебе, а не ведьмины секреты.

Павел хмыкнул.

Тая принесла рисовую кашу и оладьи с мёдом для неё и яичницу с ветчиной и зеленью и сырники со сметаной для него.

— Ограждение от лишних волнений можно назвать проявлением заботы? — безо всякого перехода спросила она, приступая к своей каше.

— Да. — Он изучал её лицо. — Думаю, однозначно да.

— Когда ты думаешь одно, а на деле поступаешь по-другому, чтобы не обидеть или не расстроить, можно считать компромиссом?

Павел придвинул табурет поближе к ней.

— Компромисс — это обоюдная уступка. А ты говоришь об одностороннем преломлении, насколько я понимаю. Можно притянуть к заботе, хотя тебе самой от такого подхода плохо.

Настя что-то пробурчала в ответ, перемежая кашу пышной оладушкой.

— Я сегодня дурная, не обращай внимания!

Он постучал ложечкой по её блюдцу.

— Вот почему ты как наглядная пословная иллюстрация к той самой дурной голове, которая ногам покоя не даёт.

— Надеюсь, в общем смысле дела пока что обстоят не так печально, — сыронизировала она.

— Рассказывай! — Он наклонил голову, заглядывая ей в лицо.

— Ночью сорвало кран, я перекрыла воду, позвонила сантехнику, выбрала встречу с тобой вместо рандеву с ним в восемь утра, поэтому он сделает мне кра-а-айне большое одолжение и постарается прийти в районе одиннадцати. — Она попросила стакан апельсинового сока у обслуживающей соседний столик девушки. — Воспитательница наша хорошая женщина, но усердно пытается объяснить мне, что, ограждая Полю от стресса полного погружения, наращивая время её пребывания в саду постепенно, я проявляю не заботу, а эгоизм. Я мило — или не очень — улыбаюсь, не спорю и всё равно поступаю по-своему. Знаю, что родители обо мне заботятся и переживают. Чем старше становлюсь сама, тем больше забочусь о них. И ограждаю их от моих даже не проблем, а сомнительных новостей и мнений. Вот так. Лгу, умалчиваю, недоговариваю или по-хорошему жалею.