Но всё это канет в лету, если я умру здесь! Все титанические усилия окажутся напрасными, а значит и твоя жизнь не имела смысла. Наследие, которое перестанет существовать.

Но ты даже сейчас… до сих приглядываешь за мной оттуда… Если бы ты не приснилась мне сегодня, у меня бы больше не было сил заставлять себя жить…

Шаги я услышал даже сквозь беспокойную дремоту. Я мигом распахнул глаза – сон как рукой сняло. Лежал, не в силах сдвинуться от сковавшего меня страха неизвестности. Я прикрыл глаза, слыша, как отворяется дверь. Успокаиваю себя: хотели бы убить – не выхаживали бы. Но всё же, лучше держать ухо востро и быть готовым ко всему – логику психопатов вообще сложно разобрать.

Между тем я услышал шипящий звук зажженной спички. Сквозь плотно сжатые веки посветлело, но я не размыкаю глаз – притворяюсь спящим.

По аккуратным осторожным движениям на полу, я понимаю – это Алма. Только не она! Не хочу её не то, что видеть – я дышать рядом с ней не хочу!

Сбоку от себя, прямо у головы, слышу, как что-то тяжелое соприкоснулось с поверхностью пола. До ушей донёсся звон посуды. А, точно, это поднос.

В нос ударил мерзкий зловонный травяной аромат. Неприятно защекотав ноздри, я наморщился и в ту же секунду, не сдержался и чихнул.

«Бля!» – только пронеслось в голове, когда я встретился взглядом с Алмой. Она в своём репертуаре – также спокойна и отстранена, похоже ничуть не удивленная тем, что я в сознании. Её волосы в этот раз завязаны в низкий хвост, но передние пряди все равно неряшливо свисали у её квадратного вытянутого лица.

– Пришёл в себя, – не спрашивает, а утверждает она, садясь рядом со мной, подогнув под себя ноги.

Молчу. Отвожу взгляд обратно на потолок. Хорошо, что мне довелось побыть в одиночестве – дал волю эмоциям, иначе появись она раньше, я вряд ли бы смог сдержаться, и тогда бы угодил уже во второй капкан…

Алма тем временем склонилась над моей ногой, рассматривая её с каким-то научным интересом. Я скрипнул зубами! Сука, капкан! Кто бы мог подумать?! Более чем уверен, это её рук дело! Рената слишком недальновита для того, чтобы так идеально просчитать теоретический шаг попадания в него.

Алма уходит за ширму и через несколько секунд выходит оттуда с ведром. До моих ушей доносится плеск воды. Краем глаза замечаю, как женщина полоскает в ведре белое махровое полотенце. о нет..! Вздрагиваю и прислоняю коленку левой ноги к правой, будто бы это могло сдержать позыв.

Выжав полотенце, женщина осторожно убирает пряди моих прилипших волос со лба, и прислоняет мокрую холодную ткань к моему лицу. Я выдохнул сквозь плотно сжатые зубы, ощутив столь приятную долгожданную прохладу. Однако это лишь усугубило ситуацию с позывом облегчиться. Я только сейчас задумался, как мне вообще в подобном положении, со сломанной ногой, со связанными до локтей руками, ходить в туалет? Под себя что ли? в конце концов, я не выдерживаю и решаюсь.

– Развяжите мне руки, – требовательно говорю я. Алма замерла, я даже смог увидеть в тусклом свете свечей, как её густые брови поползли вверх. Осознав, какую чушь ляпнул, спешу добавить несколько смущенно: – в туалет хочу…

Черт, говорить о подобных вещах совершенно не комфортно, к тому же собственному тюремщику!

Не говоря ни слова, женщина поднимается и уходит за ширму. Слышу копошение, что-то упало на пол, но в тот же момент, Алма выходит, держа в руках подобие судна. Она ставит его сбоку от меня, а сама усаживается рядом. Женщина вдруг тянет свои руки к моим штанам. Хватается за резинку и начинает приспускать их, оголяя лобок. Я округляю глаза и дёргаюсь тазом в сторону, подгибая левую ногу. Правая нога тотчас разразилась резкой жгучей болью, но я не обратил на неё ни малейшего внимания.