– С этим проблем нет… Но есть вот какая проблема, – стараясь скрыть раздражение, сказал Конон, – я хотел бы отключить свой чип…

– Отключить? – в голосе девушки слышалось непонимание.

– Ага, это ведь можно сделать?

– Но это небезопасно…

– Это охрененно опасно, я знаю. Ну и что? – он старался говорить расслабленно, но пальцы сами сжались в кулак, – чип моей жены вот кто-то взломал и отключил, представляете? Если у вас всё так обстоит с безопасностью, я бы хотел сам иметь доступ к своему чипу!

– Ну… – девушка явно растерялась, – функции отключения чипа нет даже в закрытых для пользователя опциях. И наша система защиты чипов не имеет уязвимостей…

– Система защиты? – рявкнул Конон и даже выдавил из себя хриплый смешок, – то есть никакие хакеры, скажем там, из «Свободного гена», не имеют к ним доступа, да?

– Конон Павлович… – попыталась вставить девушка, но его уже понесло.

– А моя жена погибла из-за чего? Бракованного импланта? Или от вируса, который этот имплант должен был победить? Какого хера у вас там творится!?

– Конон Павлович, – Зарина говорила строго и холодно, – Мне очень жаль вашу супругу, примите мои соболезнования… В настоящее время мы проводим расследование этого инцидента…

Ярость схлынула, и Конон горько усмехнулся. Знакомая фраза. Сколько раз он сам, работая в органах, произносил её и писал в ответ на обращения? Каждый раз, когда нечего было сказать…

– Вас понял! Так что, можете ли вы отключить мой имплант или как? Задолбали эти обновления все, знаете…

– Боюсь, что нет. Чип является основой вашего иммунитета, и ежедневные обновления критически важны для вашего здоровья и жизни…

– И вытащить… физически его тоже нельзя?

– Только в случае нарушения работы чипа и через хирургическое вмешательство в лицензированном медучреждении. Так что нет, нельзя. Эта процедура запрещена Федеральным законом номер…

– Знаю, знаю я ваши эти законы, все эти «ношение чипа является обязанностью и ответственностью граждан». Значит, никак? Может, мне жить надоело!

– Мне жаль, но я не могу помочь вам. Центр биологической информации следит за тем, чтобы чипы работали, – она выделила последнее слово, – и отключение устройства мы не производим… мы даже технически не может отключать чипы. Могу я чем-то ещё вам помочь?

– Ну да, и не отслеживаете наши перемещения, – пробурчал Конон себе под нос. Зарина молчала. Конон внезапно понял, что даже не слышит дыхания собеседницы.

– Конон Павлович, я могу переключить вас на сервис психологической поддержки. Пожалуйста, скажите «Психолог», чтобы я могла…

Голос Зарины был абсолютно ровным, и Конон с досадой вспомнил, что точно так же говорили первые голосовые боты в его детстве. От мысли, что он двадцать минут спорил с железом, к лицу прилила кровь, в висках застучало.

– Да иди ты на хер со своей психологической службой! – не выдержал Конон и с треском сорвав с руки браслет, швырнул часы в другой конец комнаты, но связь не прервалась.

– Благодарю вас за обращение! Хорошего вечера! – проговорила Зарина.

Умный дом мелодичным сигналом оповестил о завершении разговора. Конон откинулся назад и уставился в потолок, представляя как где-то на Чёрной речке, в глубинах ЦБИ робот Зарина вносит в таблицу «Конон Тихомиров» новую пометку. «Нестабилен»? «Антипрививочник»?

Чёрт с ними! Конон тряхнул головой и поднялся, чтобы отыскать часы. Завтра утром он позвонит Катерине, и так целый день профукал, считай, скрыл информацию о сестре. Сейчас-то уже поздно…

Но отложить разговор не получилось. Телефон зазвонил: Ленина сестра.

– Алло, Кать, привет.

– Кон, что случилось? Как… – голос Катерины был непривычно глухим, словно бы и не её.