– Не злорадствуй, – вздохнул Вилсон. – Я с ним пол-Росси проехал. А теперь вот над трупом стою. Эх, хотелось как лучше.

Не спрашивая моего мнения, он покинул номер и направился к лестнице. Я вышел следом, вытолкнул попутно любопытного мосье Каню, сунул французишке пару целковых и приказал:

– Жан! Бегом к трактирщику! Скажи, что это лучшая гостиница, еще чего-нибудь наплети, пока вы выйдем!

– Э-э, сударь…

– Поторопись, говорю! Иди вперед сэра Роберта! А мы тебя на улице подождем!

Я подтолкнул мосье Каню, и он поспешил вперед, обогнал Вилсона и ринулся вниз по лестнице. Когда мы спустились, трактирщик бил поклоны французишке, а тот высокомерно трепал хозяина по плечу.

Мы вышли из гостиницы и остановились у кареты. Роберт забрался внутрь и, высунув голову, с беспокойством оглядывался по сторонам. Я хотел было сказать, чтоб он ехал, не дожидаясь мосье Каню. Но тут Жан вышел на улицу, кивнул на вторую избу и с глумливой улыбочкой воскликнул:

– Друзья, а тут, оказывается, квартируется прелестная особа, мадемуазель Мими. Хозяин очень рекомендует-с…

– Непременно навестим ее в следующий раз, – сказал я, вталкивая французишку в карету.

Сам Вилсон остановился в Демутовом трактире. Я вышел из экипажа вместе с ним и спросил:

– Боб, ты упомянул, что просил Хоречко быть поосторожнее.

– Да, – кивнул он. – Нескольких агентов убили у нас под носом, они даже отъехать далеко не успевали, а всех их я отправлял в Москву передать де Санглену эту фразу – про жену Цезаря. Вот я и сделал так, чтобы донесение попало в твои руки.

– Решил, что до Лондона убийцы не доберутся, – кивнул я. – Что ж, при первой возможности обо всем доложим государю императору. See you later, alligator…

– …or a wild crocodile12, – закончил Роберт.

Едва мы отъехали, я достал бумагу, обнаруженную у убитого пана Гржиновского. Это оказались «Санкт-Петербургские ведомости» за 15 июня сего года. Обычная газета, ничего примечательного в ней я не обнаружил, ни пометок, ни записей. Разве что внимание привлекло объявление о том, что некий господин Христиан Венстер приглашает почтенную публику посмотреть опыт с его гидростатической машиной, которая держит человека в воде так, что утонуть он не может.

«Но для чего-то же таскал шляхтич эту газету, да еще и в потайном кармане? И как она попала к нему? Газета ведь старая, июньская! Август стоит, а он вчера только прибыл. А может, она служит опознавательным знаком?»

Я еще раз пробежал ее глазами и вновь не обнаружил ничего подозрительного. Ну, конечно же, объявление об опытах с гидростатическими машинами не в каждом выпуске печатают.

– Что еще за Венстер? – буркнул я.

Голос мой прозвучал добродушно, и мосье Каню решил воспользоваться моментом в своих интересах.

– Сударь, вы не могли бы-с отпустить меня нынче-с вечером-с? – попросил он.

– Хочешь вернуться в гостиницу, проведать мадемуазель Мими? – догадался я.

– Трактирщик-с сказал, что другой такой ни в Петербурге-с, ни в Москве-с не сыщешь, – с чувством промолвил французишка.

– Жан, тебе скоро пятьдесят лет, а ты бегаешь за каждой юбкой!

– Так вы отпустите меня-с? – взмолился каналья.

– Думаю, ты сам не захочешь, – буркнул я.

Дома я спрятал газету и велел мосье Каню приготовить мыльную пену и бритву.

– Вы будете-с бриться? – удивился французишка. – Лучше-с пойти к цирюльнику-с…

– Я буду не бриться, а брить, – ответил я. – Я обещал налить тебе вина, но не сдержал слова. Вот и решил побрить тебя. В качестве компенсации.

Жан, скривив недоверчивую физиономию, приготовил мыльную пену, полотенце и бритву. Я усадил его перед зеркалом и обмотал простыней. Он настороженно вертел головой с бакенбардами и пышными усами.