- Если не опустишь руки ниже, рискуешь не удержаться.

И я перекладываю их ниже…  обнимаю его талию, сцепляя пальцы в замок, чтобы не чувствовать волокна брюшных мышц, тепло кожи, движение дыхания.

Мотоцикл резко срывается с места, оставив позади облако дыма, встряхнув сонные подъезды жилой зоны даунтауна своим безобразно дерзким рокотом. От неожиданности из меня вырывается не то стон,  не то смех,  не то возглас – нечто несуразное и по-детски несдержанное. Сгорая от стыда и мучаясь от неловкости, я размышляю о том, как вообще власти позволяют такому громкому виду транспорта рассекать по улицам города? Но, оказавшись за его пределами - на первом шоссе, теряю всякие остатки чопорности и предвзятости, потому что на меня обрушивается спектр всех возможных и доступных  человеческому существу эмоций. Собравшись во мне в одно и то же время, в одной растянувшей свой хвост точке, они грозят разорвать слабое женское сознание дичайшим, захлёстывающим восторгом. В этот сумасбродный, яркий, острый, будоражащий новизной момент  мне кажется, что моё сердце попрало все анатомические законы и опустилось куда-то в район желудка. Страха, безудержного восторга и беспрецедентного кайфа так много, что, не выдержав их напора, я закрываю глаза и утыкаюсь носом в чёрную пропахшую бензином и сигаретным дымом кожу куртки, отделяющей мои губы от развернувшейся передо мной спины.

Я чувствую его.

Физически.

И не только.

Doubt Radical Face

В это время дня пробок уже или ещё нет - хайвей почти свободен, и мы летим, оставляя позади стеклянные свечи небоскрёбов, размазанные по земле склады-короба Кока-колы и Амазона, ряды резидентских улиц, утопающих в весеннем цветении и мягкой, светлой, ещё не успевшей набрать силу зелени. Мы оставляем позади Бёрнаби, пролетаем белые тросы моста через залив, отделяющий Северный Ванкувер от остальной его части, проносимся мимо остроконечных тёмно-зелёных хвойных громил, обрамляющих участок дороги в Западном Ванкувере, и мчимся, судя по указателям, в направлении Уистлера. В этот момент моей жизни мне совершенно всё равно куда – хоть на край света с билетом в один конец и перспективой кануть в безвременье -  сейчас, в это мгновение, мне настолько хорошо, что всё пережитое стёрлось из памяти, шрамы затянулись и растворились, моя душа словно мгновение назад появилась на свет и в данную секунду настолько восхищена штуковиной, кем-то названной жизнью, что захлёбывается, утонув в  эмоции, подозрительно напоминающей счастье.

Ансель склоняется ниже к корпусу байка, набирая скорость, а я прижимаюсь к нему, повторяя изгиб его тела, желая стать его частью.

Tóma Rúm Róa

first love never die soko

Мы съезжаем с автобана в центр Западного Ванкувера, и на первом же перекрёстке я ощущаю на себе взгляд. Поворачиваю голову и буквально нанизываюсь на острие осуждения: благочестивая дама моих же лет буровит меня своими щедро накрашенными глазами. Само собой, будь я моложе, ей не было бы до меня никакого дела, а так…

А так… Да! Я такое же перезрелое яблоко, как и ты, но! Я на байке с молодым красавцем, а ты в семейном внедорожнике с  выводком за спиной и мужем под боком. Судя по кислоте твоей занудной мины в контраст моей придурковатой улыбке, я круче. Я нереально, просто феерически крута! И сегодня ночью, а может быть, и гораздо раньше - через какой-нибудь час, меня ждёт мозговыворачивающий т..х, а тебя… благочестивый храп и дебильная комедия перед сном!

Ансель выжимает газ, и с первоклассным грохотом мы срываемся с места, чтобы пару минут спустя припарковаться у входа в благоухающую Италией пиццерию.  Вообще, надо сказать, из всех районов города Западный Ван – мой самый любимый, и я даже знаю почему – он похож на Европу. Ну, немного смахивает своими неширокими улочками, частыми кафешками с козырьками в Парижском стиле, тротуарами и цветочными горшками. Но самое замечательное в этой его части – кафе и пиццерии с  видом на бескрайнее море, ведь остров Ванкувер со столицей Британской Колумбии - Викторией, загораживающий нас от океана, чаще всего не видно из-за дымки.