мы конечны, и мы закончились,

устремились ввысь,

продолжаем движение не к цели, а по пути,

я тебе желаю доброго, я тебе желаю себя найти,

гневаюсь и плачу, что все нечестно.

нам не быть. нам не быть уже больше вместе?

что меня от тебя отдаляет и отделяет,

как нож перочинный,

так это сомнения без веской на то причины,

в том, что мы, в принципе, были рядом.

в том, что это не игра светотени,

не раздражённая фантазия.

какой бы спорной ни была эвтаназия,

пожалуй, для нас она стала бы лучшим решением.

в смысле – как в вечном сиянии чистого разума,

выпил таблетку, и все забыл,

чтобы не выбиваться из сил,

все стереть одним махом, все – разом.

слишком похожие, слишком разные, слишком похожие.

ну иди, мой хороший,

я-то сама не уйду, я слишком к тебе привязана.

вроде бы все уже кончено, вроде бы…

нет ничего, что держит,

я о нас вспоминаю все реже,

я спокойна, ведь сами мы все угробили.

прости меня за беспокойство и маету,

сама не понимаю, как все так получилось,

я свою жизнь кромсаю, складываю, плету,

как ты терпишь меня, скажи, мой милый?

как ты справляешься с тем, что я не даю

тебе покоя, прохода и быть весёлым,

с тем, что стремлюсь все время сыграть в ничью,

было столько вариантов, но ты отмёл их

ради того, чтобы быть с безумной,

неуёмной, неблагодарной ведьмой,

кружащей во тьме над старинным дубом,

за что ты любишь меня, ответь мне?

я ведь не ворожила, не варила зелий

ни приворотных, ни каких бы там ни было,

я просто стояла, маленькая, у тебя под дверью,

как тебя тянет ко мне с такой неземной силой?

черт возьми! ведь я же пообещала…

говорят, что обещанного три года ждут.

я рассказываю теперь с начала —

Индия была, Китай, запутанный был маршрут,

Мексика обломилась, зато пили чачу в Грузии,

кайпиринью – в Бразилии, пиво в столице Чехии,

каждый со своим виденьем, личным грузом,

становившимся всякий раз помехой.

были пляжи, и стужи, я вспоминала

о несдержанном обещании, снова себя корила.

ненавистно все пересказывать, будто мало

было сказано и сделано, я растеряла силы.

но говорю, потому что нельзя иначе,

потому что молчание ничего уже не сокроет.

был в моей жизни милый, хороший мальчик,

задевал меня за живое.

на руки брал, говорил – я его принцесса,

заботой так окружил, что горя совсем не знала.

мне стало скучно, жутко, неинтересно,

и все пришлось начинать с начала.

были горы, была пустынная местность,

были яблони, манговые деревья, дуриан.

и были в ночи разговоры, и я сознавалась честно:

я все потеряла, потому что я просто дура.

как ты думаешь, выйти к тебе поутру?

потоптаться в знакомом подъезде?

я считала, что сразу умру,

если скажешь – мы больше не вместе,

если скажешь, что легче забыть,

чем стараться, меняться, исправить.

я не буду писать, так и быть,

только мне на границе с Аравией,

только мне ни на яхте в морях,

ни во снах моих жалких и муторных

не забыть твой пронзительный взгляд

и последние наши минуты.

как ты думаешь, если билет

оплачу, чтоб увидеться снова,