– Не переживайте, пожалуйста. Поговорить и успокоить – это огромная составляющая нашей работы, если не самая главная. Так что, все хорошо. С вами приятно познакомиться. Будьте здоровы. – Я успела схватиться за медицинскую укладку раньше, чем Нина, – и она недовольно закатила глаза. Война за ящик – это та прекрасная борьба, которая говорит о том, что у каждого члена бригады есть совесть. Голос Бога, который призывает «взять на себя», облегчив ношу ближнего. По негласному правилу скоропомощников, второй номер несет сумку на вызов (вместо груза ответственности, которым переполнен первый). В машину после вызова – наоборот. И все же приятно повоевать за ящик. Когда второй номер не хочет с ним расставаться, это значит, что он поддерживает первого и хочет облегчить его работу.

– Девочки, конфетки возьмите, – больная догнала нас на пороге.

– Спасибо. А вы, пожалуйста, всегда так улыбайтесь, вам идет.

Большой театр

– «Садовод», линия 8, павильон А-35.

– Что там?

– Боли в пояснице.

– Повезешь? – водитель спрашивал не из праздного любопытства. Часы показывали 20:00 – два часа до смены, он хотел закончить вовремя и не ехать в больницу.

– Судя по предоставленным данным, не должна. Боли в пояснице, если не у беременной, – это чаще всего дорсалгия или почечная колика. Состояния, которые мы лечим на месте. Но ты же знаешь, что я никогда не загадываю.

– Понял, едем.

Занавес дня медленно закрывался, но июльский зной не отступал. Я уже привыкла к работе в «одно лицо», и на душе было спокойно. «Садовод» – огромный рыночный комплекс, где искать больного можно бесконечно. В таких ситуациях всегда следует прозвонить вызывающему, чтобы уточнить местонахождение и попросить встретить. Мерседес заехал на территорию и остановился. Администрация не пускает автомобили в линию. Связано это с тем, что в муравейнике рынка узко и часто затруднен даже человекопоток. Плечистый охранник перехватил у меня ящик:

– Вы одна?

– Как видите. Поэтому от помощи не откажусь. Только у меня вопрос. Молодой человек с болью в пояснице к машинке сам не сможет подойти?

– Нет, что вы… ему плохо, он лежит без движения. – Я закатила глаза, тайно догадываясь, что это не совсем так, но сунула руку в салон за кардиографом. Секьюрити засеменил вглубь муравейника. Последний, как и мы, заканчивал свою работу и уже избавился от посетителей. Торговцы закрывали лавки и паковали тюки.

– Вот, пожалуйста, – плечистый поставил ящик и указал пальцем вниз. В одной из торговых ячеек, на картонке, постанывал молодой мужчина азиатской внешности.

– Добрый вечер, вы по-русски понимаете? – я присела на корточки перед импровизированной постелью.

– Он – нэт, но я пэрэвэду. – Я подняла глаза. Картонный островок был окружен. Раз, два, три… двенадцать мужчин взяли нас с болезным в кольцо. Славянскую внешность из них имел лишь уже известный мне охранник. На заднем плане прочие бизнесмены вошкались с клетчатыми сумками. Безопасно ли здесь? Сложный вопрос, но назад дороги нет. Как минимум двенадцать пар глаз пристально изучали меня, ожидая экшена.

– Уважаемые, расступитесь, пожалуйста. Мне надо больного посмотреть, – я старалась быть твердой, но доброй. Пожалуй, это наиболее прикладная позиция для работы на скорой. Реакция не заставила себя ждать. – Расскажите, пожалуйста, что случилось, – я посмотрела на «пэрэводчика».

– Он сумки тижолый таскал, и вдрук спина заболэл. Заклинил иво.

– Что ж, неудивительно, – я вздохнула. Диагноз был готов, но народ ждал зрелищ. – Меня хорошо видите и слышите? – Перевод не заставил себя ждать, и больной закивал. – Как твое имя?