– Иса.

– Замечательно, как Иисус, – я и не думала о том, чтобы стесняться произнести это имя в явно исламской компании. – Документы есть? – Кто-то из мужчин протянул мне азербайджанский паспорт.

– Покажите, где болит? – После очередного перевода Иса указал на поясницу слева.

– В груди болей не было? Травм, операций, аллергии на лекарства? Хронические заболевания? Постоянный прием препаратов? До нас что-нибудь принимали?

– Ничиво нэ было.

– Отлично. Внимание, самый важный вопрос. – Портер затаил дыхание. – Писаете как обычно?

– Та, – после перевода ответил больной. Я добралась до поясницы и с двух сторон надавила на первые попавшиеся триггерные точки. Товарищ застонал.

– Боль прокалывающая? – Вертикальный кивок. – Чудесно. Сейчас будем укольчик делать. – Я потянулась к ящику, а мужчины расступились, не отводя от меня черных прицелов.

– Господа, будьте так любезны, не смотрите, пожалуйста, под руку. Чувствую себя как на сцене Большого театра, ей Богу. – Процентов тридцать отсеялось. Перчатки давно на мне. Шприц, кеторол, салфетка. Укол можно было и в мышцу сделать, но тогда исцеление было бы не столь чудесным.

– Поработайте кулаком, – я затянула жгут. Обработка, фиксация, прокол. Поршень на себя. Поехали. «Господи, я верю что его боль сейчас утихнет, как минимум потому, что мне необходимо уйти отсюда невредимой. Нет, я не боюсь. Знаю, что Ты со мной. И я даже не буду спешить. Постараюсь чувствовать себя комфортно в любых условиях». Салфетка, шприц вниз, пластырь.

– Как боль? Отпускает?

– Да, спасыбо.

– Ну и славненько. Вот правильно – присаживайтесь, нечего лежать, тем более на асфальте. По возможности загляните к неврологу, может, МРТ назначит. И в идеале прежде чем такие сумки таскать, надо разминаться, – я посмотрела на черноглазую бородатую толпу. – Все, товарищи. Позвольте, пожалуйста, убыть на следующий вызов.

– Нэ позволим, – улыбнулась одна из бород, – пока благодарность нэ возьмоти, – другая потянулась волосатой рукой в карман и достала зеленую банкноту российского происхождения. Кажется, спектакль удался, лишь бы «на бис» не попросили.

– Если честно, я бы и бесплатно оказала всю ту же самую помощь. И все же спасибо за благодарность, – осталось только поклониться зрителям. Я посмотрела на плечистого секьюрити и жестом указала на мой рыжий скарб. Толпа начала расступаться, и мы покинули зал.

Я села в кабину и улыбнулась.

– Не повезем, я правильно понял?

– Абсолютно.

– А я думаю, что ты такая веселая?

– Просто только что дебютировала на сцене Большого. Понимаешь, о чем я?

– О том, что красивая медичка приехала одна на вызов, чем вызвала фурор у азеров?

– Типа того, – мы дружно рассмеялись. Мерс начал движение и выехал на МКАД. Солнце садилось, подчеркивая темнеющую вуаль проводов на красно-белой трубе МНПЗ.

Почкина колика[57]

– Слушайте, он уже почти час мечется, как в жопу ужаленный, и в туалет сходить не может.

– Так, – я понимала, что это еще не все жалобы. Интонационно дала понять, что слушаю очень внимательно, и посмотрела на мужчину, то держащегося за поясницу слева, то с шипящим стоном сгибающегося пополам.

– Поясница болит очень и в пах отдает, во рту сушит. Бегаю без конца, а ничего не выходит.

– Что с ним, доктор? – В эту смену я снова работала одна. Соответственно, смотрела, лечила и принимала решения также в одиночестве. Постучала по пояснице. Слева положительно. Посмотрела живот. Мягкий и безболезненный. При левосторонней почечной колике всегда необходима дифференциальная диагностика с дивертикулитом – опасным состоянием со стертой симптоматикой, когда у больного, страдающего дивертикулезом