«Не прав, ты»– раздался, чей-то голос, из толпы.

«Это, кто, так, думат?»– переспросил Белкин, ища в толпе, бунтаря.

«Я, так, думаю»– отозвался Иван:-«А печь, раз вам, так, мешат, то, мы, в раз, её, свезём, в город. Нам, нужнее, будет!»

«Свези, свези, в раз!»– усмехнулся Белкин:-«А ты, чего, здеся, отираешься? В артель, решил, вступить? Так, вот, не бывать, тябе, в артели! Не бывать!»

«У меня, своей, работы, хватат. Вот, разнарядку, привёз, из города! Должён, ты, мне, выдать, по разнарядке, пять мешков, зерна. Вот, держи, документ».

Иван, подошёл к Белкину. Протянул, ему, документ.

«Это, с чегой-то, таков, приказ? Кто, тебе, эту бумажку, дал? Я, ничего, про это, не знаю и знать, не желаю!»– ответил Белкин, демонстративно, отвернувшись, от Ивана:-«Чего, все, встали?! На работы, идите. Идите, уже».

Белкин, вошёл в церковь. Иван, пошёл следом, за ним.

«Зря, ты, так!»– усмехнулся Иван Кузьмичёв:-«Отдавать, ведь, всё равно, придётся!»

«Не знаю, ни чего!»– грубо ответил Белкин, заходя, в комнату.

«Ох, зря. Ты, хочешь, что б, сюда, Князев, приехал. Тебе, лично, указание дал?»– переспросил Иван, ложа, документ, на стол:-«Так, тебе, потом, объяснятся, придётся, перед Князевым! А ты, ведь, этого, не любишь!»

«Любишь, не любишь. Я, тябе, не баба! Не дам! И всё, тут!»– Белкин, нахмурил брови, стукнув, по столу, кулаком, отказал Ивану, в выдаче зерна.

«Ну, ладно. Поглядим, как ты, скажешь, когда, сюда, начальство приедет»– Иван, забрал разнарядку, злобно, посмотрев на Белкина, вышел из комнаты.

«И ж, ты! Глазами, сверкает!»– расхорохорился Белкин:-«Советска Власть, она, буржуев, за всегда, распознает! Скоро, всей, вашей, кулацкой семейке, кирдык настанет! Готовьсь, придут, скоро». Белкин, оскалился, достал свой кисет, с махоркой, скатал сигарку, закурил.

«Ты, чего, так, вскипел? Человек, тябе, документ принёс. Всё, по закону. Не ладное, ты, затеял. Смотри, как бы, боком, тябе, не вышло»– укоризненно, сказал Прохор, подходя к окну.

«Ты, ещё, по учи, меня»– буркнул Белкин, дымя махоркой.

«Дождя, вроде нет. Пойду, схожу, к коровнику. Гляну, как, работа спорится»– ответил Прохор, собираясь уходить. Белкин промолчал. Прохор, вышел из церкви, пошёл к мужикам, на стройку коровника.

Иван Кузьмичёв, пришёл, домой, обозлённый.

«Баламут, вообще, зазнался!»-сказал Иван, кинув, на стол, картуз:-«Я, ему, разнарядку даю, а он, мне, говорит, что нет, такого права, отдавать, мне, зерна! Вот же, скотина! Выбрали, на нашу, голову! Ну ничего! Я, на него, управу найду! Будет знать, как приказы нарушать!» Иван, шумно, сел за стол.

«Вань. Ванечка, остынь. Вот, лучше, чайку, с пирожком, испробуй»– заботливо, засуетилась Татьяна:-«Баламут, он же, всегда баламутит. Успокойся, не стоит, он, того. Мука, в доме, ещё есть. Сена, для лошади, заготовили. Дождёмся, когда, Белкин, образумится и возьмём, своё».

«Нет. Ты, просто, ничего не понимашь!»– сокрушался Иван:-«Есть приказ! Есть разнарядка! Значит, надо, выполнять приказ!» Иван, резко встал, из-за стола, выбежал на двор. Распряг лошадь, из телеги, вскочил в седло и ускакал.

«Вот, всполошился! Никак, в город, поскакал»– догадалась Татьяна:-«Хорошо, если к отцу, за советом, а то, дров на колит, потом, самим, жарко станет».

Иван, вдоль реки, поскакал в город, на разговор. Перебирая, в голове, доводы Белкина, он, усомнился, своей правоте. Решил, для порядка, посоветоваться с отцом. В городе, он, повернул к заводу, на котором трудился Егор Фомич. Время было обеденное. Егор Фомич и Фёдор Петрович, сидя в кабинете, в управлении завода, рассматривали новые чертежи, присланные из Москвы. Иван, разыскав отца, вломился в кабинет.