– Кто здесь? – она спросила, её голос прозвучал чуть громче, чем шёпот.

Шаги становились всё ближе, а затем за спиной раздался спокойный, мягкий голос:

– Не пытайтесь вставать, мисс Оксана. После первой инициации вам нужно время, чтобы восстановиться.

Оксана медленно обернулась. В дверях стояла женщина лет пятидесяти. Она была одета в элегантный костюм цвета слоновой кости, а её серебристые волосы были собраны в идеальный пучок. В руках она держала поднос с дымящимся чайником и парой чашек.

– Инициации? – Оксана попыталась вложить в голос сарказм, но её голос всё ещё звучал хрипло.

– Именно, – с лёгкой улыбкой подтвердила женщина, подходя ближе. Её движения были изящными и непринуждёнными, как у балерины. – Позвольте представиться: Маргарита Степановна. И прежде чем вы продолжите строить теории о похищении, наркотиках или чём-то ещё, – она мягко фыркнула, разливая чай, – позвольте мне объяснить, что же на самом деле произошло.

Она протянула Оксане чашку с ароматным напитком.

– Хотя, возможно, вы уже начинаете догадываться?

Оксана настороженно взяла чашку, но не спешила пить. Её взгляд снова упал на мерцающий символ на запястье, а затем на женщину напротив.

– Видите ли, – начала Маргарита Степановна, садясь в кресло напротив, – то, что произошло сегодня в филармонии, должно было произойти немного иначе.

Она на мгновение поморщилась, словно вспомнив что-то неприятное.

– Но наш дорогой Георгий Александрович, как всегда, проявил излишнее рвение.

– Георгий Александрович? – переспросила Оксана, её голос звучал недоверчиво.

– Ах, конечно, – кивнула Маргарита, – вы знаете его как дирижёра. Он действительно великолепен в своём деле, но иногда забывает, что подобные ритуалы требуют… тонкости.

– Простите, но я не совсем… – начала Оксана, чувствуя, как тревога снова сжимает её горло.

– Понимаете? Конечно, не понимаете, – Маргарита отхлебнула чай и бросила на неё внимательный взгляд. – Вы даже не подозревали о своём даре. А между тем, ваша бабушка…

Оксана резко выпрямилась, почувствовав, как её сердце пропустило удар.

– Откуда вы знаете про мою бабушку?

Маргарита Степановна загадочно улыбнулась, поставив чашку на столик.

– О, милая, – её тон был одновременно мягким и непоколебимо уверенным. – Александра Павловна была одной из самых сильных в нашем кругу. Её способности были поистине уникальными.

Оксана не могла отвести взгляда от женщины.

– Но когда она решила уйти, отказавшись от силы и от нашего общества, мы были… как бы это сказать… обескуражены. Она выбрала обычную жизнь. Это был её выбор. И мы его приняли.

Слова эхом отдавались в сознании Оксаны. Её бабушка? Сильнейшая в каком-то «кругу»? Это всё звучало безумно.

– Но она оставила кое-что для вас, – продолжала Маргарита, её взгляд задержался на мерцающем узоре на запястье Оксаны. – Даже несмотря на её уход, её сила всегда передавалась через поколение. Вы – наследница этого дара. И теперь ваша очередь выбрать, как распорядиться им.

Оксана ощутила холодок, пробежавший по спине. Бабушка никогда не говорила о своём прошлом. Она всегда была спокойной, даже немного загадочной, но её рассказы ограничивались сказками из детства. И иногда, перебирая старые фотографии, она смотрела на внучку, улыбалась и говорила:

– Каждому своё время, внученька…

Теперь эти слова обрели пугающе реальный смысл

.

«Вот эта чашка, из которой вы сейчас пьёте,» – Маргарита Степановна кивнула на изящный фарфор в руках Оксаны. – «Она когда-то принадлежала вашей бабушке. Александра Павловна часто сидела именно в этом кресле.»

Оксана машинально посмотрела на чашку. На её дне, среди тонкой золотой каймы, действительно виднелся едва заметный узор – и он удивительно напоминал символ, который мерцал на её запястье.