В моем маленьком кабинете в Атланте были стопкой сложены несколько протоколов, готовых отправиться вместе со мной в Таскалузу, как только откроется новый офис. Продолжая возвращаться мыслями к странным словам Роберта Ли Кея, я перебирал гору записей, пока не нашел расшифровки заседания суда над Уолтером Макмиллианом. Судебное дело насчитывало всего четыре тома. Это означало, что процесс был коротким. Драматические предостережения, с которым обратился ко мне судья, сделали эмоциональные заверения Макмиллиана в своей невиновности слишком интригующими, чтобы и дальше оттягивать знакомство с его делом. И я начал читать.

Хотя Уолтер Макмиллиан прожил в округе Монро всю свою жизнь, он никогда не слышал ни о Харпер Ли, ни о книге «Убить пересмешника». Монровилл беззастенчиво чествовал свою уроженку Ли, после того как ее удостоенная наград книга стала в 1960-х национальным бестселлером. Ли вернулась в округ Монро, но стала затворницей, и ее редко можно было увидеть на людях. Однако отшельничество писательницы ничуть не мешало округу пытаться получить дивиденды с ее литературного наследия – или набивать цену самому себе, пользуясь славой книги. Производство фильма по мотивам романа привело в городок Грегори Пека, который приехал на съемки позорно знаменитых сцен в зале суда; эта работа принесла ему «Оскара». Впоследствии местные власти превратили старое здание суда в музей «Пересмешника». Группа местных жителей специально организовала любительский театр «Пересмешники Монровилля», чтобы поставить сценическую версию этой истории. Спектакль оказался настолько популярным, что за премьерой последовали национальные и международные туры, задачей которых было представить аутентичную постановку этой вымышленной истории самым разным зрителям.

Сентиментальные чувства к истории, рассказанной Ли, нарастали, хотя горькие истины книги никак не укоренялись в сознании. История о невиновном чернокожем, которого отважно защищал белый адвокат в 1930-х годах, завораживала миллионы читателей, несмотря на нелицеприятное исследование в тексте огульных обвинений в изнасиловании белой женщины. Привлекательные персонажи Ли, Аттикус Финч и его не по годам развитая дочка Скаут завоевывали сердца читателей, заставляя взглянуть в лицо реальности расовых проблем и правосудия на Юге. Целое поколение будущих юристов выросло, питая надежду стать храбрыми Аттикусами, которые в один прекрасный момент горой встанут за беззащитного чернокожего подозреваемого, заслоняя клиента собой от разгневанной толпы белых мужчин, стремящихся его линчевать.

Сегодня десятки юридических организаций раздают премии имени этого вымышленного юриста, чествуя тем самым образец поведения адвоката, описанный в романе Ли. Часто ускользает от внимания другой момент: Аттикусу в этой истории не удалось защитить ложно обвиненного чернокожего. Том Робинсон, тот самый несправедливо обвиненный чернокожий подсудимый, признан виновным. Впоследствии он погибает, когда, обуянный отчаянием, совершает безнадежную попытку побега из тюрьмы. Он погибает, застреленный тюремной охраной, получив семнадцать выстрелов в спину – кончина бесславная, но в полном согласии с законом.

Уолтер Макмиллиан, как и Том Робинсон, вырос в одном из бедных черных поселений за пределами Монровилля. Он трудился в полях вместе с родителями, пока не дорос до школы. Дети издольщиков в южной Алабаме узнавали, что такое «пахать, сажать и собирать», едва успев достигнуть того возраста, когда могли приносить хоть какую-то пользу в поле. Образовательные возможности для чернокожих детей в 1950-х были весьма ограниченными, но мать Уолтера сумела устроить его в переполненную «школу для цветных». Правда, учился он там всего пару лет. Когда мальчику исполнилось восемь или девять, он стал слишком ценной рабочей силой для сбора хлопка, чтобы принимать в расчет туманные и далекие преимущества школьного обучения. К одиннадцати годам Уолтер умел пахать плугом землю ничуть не хуже своих старших братьев.