Товарищи вышли из кузни.

– Завтра огород собираюсь на склоне выкорчевывать и пахать. Поможете? – спросил у вогула и татарина кузнец.

– Раз надо, значит надо, – согласились они, – что садить-то будешь?

– Репу да рожь. Более и семян-то нету.

Угор хлопнул себя по лбу ладошкой:

– Вот голова садовая! Совсем запамятовал. Я же тебе тоже привез семян, которые ты давеча заказывал.

– А я в Кашире семена оугороса купил, может на склоне и не померзнут. Вон как там припекает, – взглянул на северный склон лога Архип и, улыбнувшись и кивнув в сторону Ксении, намекнул: – ей к осени солененькие оугоросы как раз пригодятся.

Северный склон, в отличие от южного, уже очистился от снега. На южный склон лучи солнца почти не попадали.

Не думал Архип, что на выкорчевку участка уйдет пять дней. На шестой же, впрягши лошадь, поднял сохой кузнец первую борозду.

***

ВОСТОЧНЫЙ КАЗАХСТАН

Исатай остановил коня. Он внимательно осмотрел берег Балхаша. Как предполагал воин, так и вышло. Джунгары, уходя от преследования, были вынуждены перебраться на полуостров Сарыесик. Капкан захлопнулся.

Переправиться через трехкилометровый пролив на другой берег они не могли, оставалось только принять бой. Полтысячи воинов спешились в ожидании прихода пятисот джигитов, которые обходили озеро с севера. Объединившись, они должны напасть на разведчиков монголоидов.

Оказавшись заблокированным на полуострове, Тэмуужин понял свою ошибку. Но он был отважным воином, и принимать неравный бой ему было не впервой.

В этот раз ему было приказано провести разведку до предместий Чиги Туры. Пользуясь неразберихой в стане кочевников, он изучил обстановку, подготовил почву для вторжения, выведал виды Кучум-хана на бесхозные Ногайские степи.

С наступлением рассвета джунгарин увидел приближающуюся тысячу Исатая.

Лошади шли шагом. Экономя силы перед боем, всадники придерживали их стремление перейти в карьер. Боевые лошади всегда отличаются нравом от остальных. Сливаясь воедино с воином, они понимают команды всадников при малейшем прикосновении колена или обуви. Сражаясь с врагом, всадники нередко наносят своим и чужим животным раны, поэтому узнать боевую лошадь по шрамам и рубцам нетрудно. Вот и у Разимурада, ехавшего плечо к плечу с Исатаем, жеребец был тоже помечен битвами. На лбу и шее виднелись рубцы от сабель. А правое ухо было срублено наполовину.

Многочисленные оводы, поднятые утренним солнцем, роем носились вокруг лошадей. Один из них залетел жеребцу в отрубленное ухо, тот дернулся влево и замотал головой, что и спасло Разимурада. Выпущенная джунгарская стрела вместо груди воина вонзилась в опущенный щит.

– Алга! – рявкнул Исатай и погнал своего коня в карьер.

– Алга! – взревели воины, следуя примеру командира.

Лучники же, спрыгнув с коней, принялись поливать стрелами противника.

Гостомысл, сидя у костра, рассуждал:

– Валихан отправил воинов на поиски джунгар. Аблай полностью занял сторону Кучум-хана, и, ведая, что Валихан поддерживает сына Бекбулата, Сейдяка, он непременно воспользуется этим случаем. Я постараюсь укрепить свое влияние на степняков. Последнее послание к Валихану не дошло. Голубь пропал. Возможно, почтовая птица погибла в когтях степного беркута, а может быть, и сбита чьей-то стрелой. Ежели казаки побьют Кучума и овладеют Сибирским ханством, то Кучум со своим войском уйдет в Исильские и Вагайские степи. Это понимает Аблай и заранее готовит себе почву. Но Кучум обязательно попытается объединить все племена Исиля и Вагая, уничтожить Сейдяка и его войско. И если ему это ему удастся, то ответный поход хана на казаков будет разрушителен. И тогда не удержать Сибирь русским, сгинут они или уйдут назад за камень, и все старания да жертвы станут напрасны. Один у нас сейчас попутчик – это Сейдяк, племянник Идигер хана. Сейдяк устраивает набеги на людей Кучума внезапно, так же внезапно и исчезает. Не в силах узбеку Кучуму, сыну бухарского хана Муртазы, покорить все народы земли Сибирской. Отвернулись от него степняки и татары. Вогулы перестали ясак добрым мехом платить, все норовят гнилье подсунуть, а добрую пушнину за камень тащат, русским продают. Давно жаждет Кучум северный народец под магометанство подвести, да никак не осилит задуманное. Как резали идолов, так и режут их рыбоеды. Как поклонялись чучелам самоеды, так и поклоняются.