Надо скорее выбираться отсюда. Попасть в жилые помещёния станции. Хотя, кто знает, какие страшные гады встречаются там. И, судя по сообщению Дарлин, которое она успела передать, их тут видимо-невидимо. В её биосканере даже не хватило формата для их численности.

Я проследил путь контейнера и заметил, что он останавливается в определённом месте, а затем уходит куда-то вверх. Едва заметная вибрация сообщила мне, что там открывается люк. Осторожно оглядываясь по сторонам, перемещаясь по возможности у самого пола, я доплыл до места отправки.

Уцепившись за стенку, влез в пустое нутро. Потащило вверх-вверх. И вынесло в квадратный зал, заставленный рядами стеллажей, агрегатами на массивных станинах, смахивающими на допотопные металлорежущие станки. Люк закрылся, контейнер поехал в конец, и, чтобы не дожидаться конца путешествия, я выпрыгнул.

Блямс! Я свалился на бетонный пол с таким грохотом, будто уронили огромный ящик с инструментами. Скафандр, как мог, смягчил падение, но первое время я лежал, не шевелясь, стараясь сдержать слёзы, брызнувшие из глаз. Твою же сингулярность.

Оказывается, здесь уже наблюдалась обычная гравитация и интерфейс заботливо вывел информацию на внутренний экран:

Кислород (чистый) – 20,3%

Азот – 74%

Аргон, углекислый газ, метан – 0,03%

Вывод: среда, пригодная для дыхания, опасности для организма нет.

Я встал на четвереньки, с трудом поднялся. Медпомощь скафандра латала мои ушибы, впрыснула болеутоляющее. Ничего. Через полчасика я буду, как новый. Все заживёт. Но сейчас я мог лишь ругать себя последними словами, за то, что потерял бдительность.

Огромный зал напоминал аквариум – с трех сторон прозрачные стены, за которыми простирался океан тьмы с едва поблёскивающими точками звёзд. Я задрал голову, пытаясь определить, что находится на потолке. И мне совсем не понравилось то, что я там обнаружил. Весь потолок заполняли жуткие твари, и я не смог справиться с ними, даже со своим оружием.

Я ринулся к стене, где явно просматривались ворота. Рядом – прямоугольные полупрозрачные иллюминаторы с отливающими тусклой медью рамами. А твари уже медленно, но неотвратимо, как сама смерть, начали спускаться.

Глухие непроницаемые створки ворот не поддавались. И никаких панелей ввода кода! Я попытался найти электронный замок. Снял перчатки, пальцы едва заметно дрожали. Но карточка, что я забрал у трупа, не произвела никакого впечатления на защиту этой системы. Я заколотил в дверь со всей силы, на которую был способен. Но лишь мёртвая тишина стала ответом.

Обливаясь холодным потом, я медленно обернулся. Уши заложило, волосы зашевелились на голове. Дьявольские создания непроницаемой стеной выросли передо мной, заслонив окна. Желтовато-тусклый свет ламп, встроенных в стеллажи, мерцал причудливыми неясными пятнами на их гладких шкурах. Ноги подкосились и, прижавшись спиной к дверям, я медленно сполз вниз. Вытащил пушку порталов, бластер. Живым они меня не сожрут. Ни за что.

– Так ты придёшь на мою кола-бола-пати?

– Я же сказал – нет.

– Так и хочешь умереть девственником, – Оланда тряхнула гривой вьющихся иссиня-черных волос, с которыми так не вязался цвет огромных серо-зелёных, как волны океана, глаз.

Чуть хрипловатый голос, мягкий, пробирающий до самых печёнок. Заставляющий дрожать пальцы.

– Я умру адмиралом.

– Адмиралом? Адмиралом, Эдгар? – девушка коротко рассмеялась, оборвала себя, но в уголках губ осталась усмешка, как и в глазах, пристально изучающих меня. – А почему не маршалом?

– Маршал – сухопутное звание. А я – пилот.